Дикое сердце ветра (СИ)

Метель залепляла очки. В силуэтах мертвых зданий чудились зловещие кривляющиеся фигуры. В тоскливой песне ветра звучали детские всхлипы. Некстати вспомнилась Тинри. Она вынырнула из омута задремавшей совести костяной фигуркой, затерявшейся в кармане. Странно, он хранил подарок дикарки почти четыре года, перекладывая из куртки в куртку. Маленькая костяная фигурка полярного пса…

- Держи-сь, это тебе от меня, для запоминалки, - прибежала она к нему как-то утром, прогуляв школу. - Сама вырезала-сь. Когда будеша далечо, вспоминай-сь меня. Мне будет-ся теплей и радостней. Я почувствую-сь тебя, обещаю-сь…

Девочки не было на Данироль, Бартеро знал. Он умел чуть больше, чем его люди: безошибочно определял нужное ему направление (но не в случае с Тинри), мог понять - жив ли человек, находящийся далеко от него, или мертв, распознавал и исцелял некоторые недуги… Но здесь, на оледенелой земле, открывалось в нем нечто новое, непонятное, и поэтому беспокоящее. Он превратился в губку царящих здесь эмоций. Оторванный от большой земли, он ощущал их особенно остро. Чаще он улавливал злые чувства, и это выливалось в его отношения с Эдваралем, Висерном и Эргом, на свое несчастье ютившимися с ним под одной крышей. Вот и сейчас завелся на пусто месте, чуть в драку не полез. Как тут местные всю жизнь проживают?

Повертев в руках фигурку, он потянулся к карману - спрятать обратно в тепло. Но неуклюжие перчатки… Эти утыканные мелкими шипами с тыльной стороны кисти перчатки отказались ее держать, выронили в снег. И не смогли нащупать, сколько куратор не разрывал сугроб, сколько не светил фонарем…

"Пропала и пропала. Как и девчонка. Значит, не судьба больше встретиться", - неумело успокоил он себя.

Он зашагал по улице, мимо вымерших домов. Один, хотя сам запретил людям отлучаться в одиночку, после того, как бесследно исчезли четверо рабочих из прошлой группы, дав пищу самым нелепым байкам про оживших мертвецов и ледяных змей.

"Человек, оторванный от цивилизации, начинает одушевлять вещи, - думал Бартеро, вслушиваясь в вой непогоды. - Темное Нечто за обманчиво надежными стенами жадно разевает дышащую морозом пасть. А мы закрываемся от нее мишурой: брелки, фотографии, "счастливые вещи" становятся оберегами, приравнивая нас к аборигенам на побережье. Как та костяная собачка для меня…

А вдруг вещи взаправду наделены душами, как считают дикари? Мы, дети городов, брезгливо высмеиваем открывшиеся аборигенам тайны. И лишь сами, оказавшись вдали от цивилизации начинаем постигать душу собственных творений, стыдливо прячем глаза, боясь признать явное? Мы - часть бурлящей, кипящей энергии, составляющей Вселенную, и на крошечные доли мгновения обретаем осязаемую форму. Дунет ветер Вечности - и нас нет…"

Он внезапно остановился, сделал глубокий вдох, сгоняя с себя внезапно накатившее наваждение. Куда он идет? Зачем? Обратно в поселок к людям!

Он развернулся и зашагал навстречу ветру.

Вопреки всем планам, экспедиция тут уже почти два года. Ему помогает третья группа рабочих. Чего только он не обнаружил! Первой была машина молний - небольшой, отделанный под дерево ящик на колесиках, испепелившая двоих, стоило задеть один из его углов.

Потом были картины, изображения на которых проявлялись только при свете полярных сияниях; кресло, способное взлетать, как и платто гатуров. Оно поднималось на высоту в половину человеческого роста, зависало там, если постучать по левому подлокотнику, и опускалось, если по правому… Находок было множество, но понять, как они работают и для чего созданы удавалось очень редко.

Уф! Вот и лагерь! Он почти испугался. Еще десять - двадцать минут во власти ветра и снега очистят его помыслы, и часа четыре он будет вполне вменяемым.

С трудом пробравшись по высоким сугробам до ближайшего размороженного дома, он выключил фонарь, прислонился спиной к стене и погрузился в размышления.

Кто он? Человек ли? Он вновь и вновь возвращался к подслушанному разговору. Может, он не так его понял? И как жить, если выяснится, что он непонятное существо: не гатур и не дитя своих земных родителей?

"Кем бы я ни был, я человек!" - словно молитву твердил он про себя. Получалось не очень убедительно.

Чуть слышный, серебряно-чистый звон бубенцов вдруг оторвал его от мрачных дум. Звон? Здесь, за многие-многие сотни анр от базы?

Летящий почти параллельно земле снег на секунды заклубился, собираясь в размытые силуэты собачьей упряжки, сгорбленную фигуру в санях и бегущих позади людей в коротких полушубках. Нет, снова ветер шутит. Снежные хлопья взметнулись вверх, стирая видение, заклубились и осели. И никого… Но Бартеро отчаянно захотел оказаться в укрытии. Дверь дома темным пятном вырисовывалась на фоне более светлой стены.