Дикое сердце ветра

Так и случилось. Проигравшемуся Виктору сообщили, каким образом можно погасить громадный долг. При этом намекнули, что в этом деле еще замешан один из его друзей. На кого Машар мог подумать, как не на Фреда Бреданса? Особенно, когда тот отказался помочь ему убить гатура.

И вот Виктор Машар уже неделю должен трудиться в шахтах. Вряд ли он переживет эти пятнадцать лет. А Рофирт чуть ли не прыгает от счастья!

Ящерка, стараясь не царапаться, сползла со лба Танри, скользнула по свесившемуся вниз одеялу и исчезла под кроватью. А девушка с трудом встала и направилась в туалет. Ее мутило. С кем она общалась?! До чего может опуститься человек!

Вернувшись в комнату, она закуталась во все теплые вещи, какие только у нее были, накрылась с головой одеялом. Ее трясло от холода и омерзенья.

Не воплоти Рофирт того, что задумал, Машар никогда не стал бы преступником! И был ли виновен отец Виктора? Доказательств у Рофирта не было. Эта хладнокровно спланированная месть чуть не погубила Фреда с командором… Самое страшное - у Бингара даже мысли не промелькнуло, что он мог оказаться неправ. И запоздалого раскаянья не наблюдалось. Как он легко согласился убить Ванибару!

Почему она так в нем ошиблась? Может, рыжий действительно ей нравился? Совсем чуть-чуть, а она не рассмотрела его как следует, не поняла?

Начало выходной недели Танри встретила в постели. Лилина и Давира заглянули было к ней позвать на море, но увидев бледное, осунувшееся лицо приятельницы, аж отшатнулись.

- Что с тобой, Танира?

- Мороженого вчера переела, - не нашла ничего лучше ответить Танри.

- А-а-а, тогда выздоравливай скорей…

И они убежали, оставив ее лежать в душной комнате. Найдя в себе силы, девушка оделась, умылась и легла на уже убранную кровать листать картинки в учебнике. Но отдохнуть ей долго не дали. Вскоре послышался треск ломающихся веток и негромкое ворчание в адрес местных садовников, вздумавших посадить дуб так далеко от балконов женского общежития.

Танри невольно улыбнулась. Она поняла, кого сейчас следует ждать в гости. И точно, вначале в гуще ветвей появилась кофейного цвета взлохмаченная шевелюра. И вот уже через балконные перила перелезла маленькая фигурка Эрнесто. Зайдя в комнату Танри, он, не говоря ни слова, снял зеленый, потертый рюкзак и высыпал на стол кучу апельсинов.

- С чего такая щедрость? - поразилась девушка, усаживаясь на кровати.

- Мы с тобой вчера сколько мороженого в кафе перепробовали? Все четырнадцать сортов. Значит, я ответственен за твое сегодняшнее здоровье.

- Спасибо, - Танри уже улыбалась. На душе полегчало. Пока на свете есть такие люди, как Эрнесто, жить стоит.

- Что-нибудь еще надо? - участливо спросил коротышка. - Соку там, книжек, пластинок?

- Ничего. Спасибо, Эрнесто. Меня и апельсины вылечат. Мама письмо прислала: завтра приедет, заберет меня в Шанбаре. Ругаться за косы будет…

Танри в притворном ужасе подергала за кончики волос и набросила на голову одело, но тут же сняла его.

- Тебе так лучше, уж поверь мне, - коротышка отсалютовал ей и полез обратно через балконные перила.

Утром следующего дня в аэропорту Лиссарана совершил посадку дирижабль со Спиры. В числе ста сорока пяти пассажиров выделялись двое. Первым на землю ступил пожилой толстячок в парусиновых штанах, светлой летней куртке-ветровке и в клетчатой рубашке, туго сидевшей на животе. Вторым оказался невысокий светловолосый мужчина на вид моложе сорока, в бесформенной кепке, солнечных очках, застиранной рубашке и подмявшихся штанах. Видавший лучшие времена коричневый чемодан дополнял общую картину.

Пройдя таможенный барьер, они оба остановились у здания аэропорта, оглядываясь по сторонам.

- Рано еще, - толстяк зажал в широкой руке полупустую пачку сигарет, но закурить не решался. - По городу погулять что ли?

- Мы только на полчаса раньше прилетели, - одернул его светловолосый. - Сейчас приедут.

Старый сощурился, цепким взглядом обшаривая местность.

- Как бы не узнали, - вздохнул он. - Я говорил, надо усы сбрить.

- Обойдутся. Никто меня в этом виде не узнает. Достаточно того, что я летел по чужим документам и с накладной бородой, - он потер подбородок, покрытый пятнышками аллергии на клей. - И так твоими бакенбардами пожертвовали

- Отрастут до возвращения.

- Сыночек!

Итеро (а это был он) вздрогнул и обернулся. Женщина в бледно-голубом платье вышла из ярко-синей, блестящей на солнце машины и поспешила к ним.

- Здравствуй мама!

Итеро обнял Вирию, пожал руку подошедшему к ним Джеральдо.

- Это мой друг Лайв. Он сюда по делам, - представил он толстяка.

Торопыга, сопя, поклонился Вирии, помял руку Синарду и поспешил в гостиницу дожидаться своего шефа.