Дикое животное и человек

По-настоящему снежные козы подвергаются опасности лишь тогда, когда спускаются в долину или пересекают лес. В некоторых местностях их нередко можно встретить пасущимися на лугах горных долин. Они, безусловно, бывают вынуждены время от времени пересекать равнины и леса, чтобы попасть с одного горного хребта на другой или для розыска солонцов. Именно здесь-то на них и нападают черные медведи-гризли, волки, росомахи или крупные горные койоты. Но снежные козы умеют защищаться! Во всяком случае, если они и погибнут в такой схватке, то и противнику придется не легче. Рога снежных козлов хотя и небольшие, каких-нибудь 25–30 сантиметров в длину, но необыкновенно острые и молниеносно разят, как кинжалы! Уже упомянутый здесь Артур Фенвик нашел однажды крупную мертвую снежную козу, убитую явно медведем-гризли, о чем говорили не только натоптанные вокруг следы, но и то, что хребет у козы оказался переломленным.

— Я удивился, почему это медведь не утащил с собой козу и не зарыл ее, как он обычно делает, — рассказывал фермер. — И решил на всякий случай оглядеться вокруг. Вскоре я действительно нашел огромного гризли, мертвого и залитого кровью. Осмотрев его, я обнаружил, что снежная коза дважды пырнула его в область сердца. Медведю еще удалось ее прикончить, но и он, отойдя на несколько сот метров, упал замертво.

Уже не раз находили хищников, погибших от удара острых рогов снежных коз в сердце, легкие или в брюхо. Так что снежным козам хищники не страшны. Скорее уж лавины. Вот из-за них козы погибают гораздо чаще.

Впрочем, небезопасен для них и дождь. В зоопарках у коз обязательно должно быть какое-нибудь убежище от дождя, хотя бы крыша над головой, иначе их пушистый мех словно губка пропитывается водой, и животное может погибнуть от воспаления легких. По всей вероятности, они на воле во время дождя прячутся под навесами скал или в пещерах. Шерсть их еще нежнее, чем знаменитая кашмирская. Во время линьки в отдельных местностях можно собрать с кустов и острых выступов скал большие пучки такой шерсти, весом иногда в несколько фунтов. Индейцы, населявшие северо-западное побережье Америки, в прежние времена постоянно собирали и пряли такую шерсть. Часть пряжи они окрашивали в яркие цвета и вязали затем такие узоры, которые сегодня сошли бы за какие-нибудь кубистские или футуристические, но на самом деле всегда изображающие какое-нибудь тотемное животное.

Именно по таким вот вязаным шалям и шкурам первые путешественники — открыватели новых земель — впервые узнали о существовании подобного высокогорного животного. Капитан Джеймс Кук во время своего кругосветного путешествия в 1778 году, достигнув Британской Колумбии, записал в вахтенном журнале, что туземцы приносили им «куски шкур от белых медведей и целые шкурки белых медвежат». Но поскольку вокруг бухты Принца Вильгельма в радиусе 1500 километров нет никаких белых медведей, а снежных коз в горах в те времена было достаточно много, речь шла, по-видимому, именно об их мехе.

Александр Маккензи, знаменитое путешествие которого по реке, названной его именем до самого ее впадения в Ледовитый океан, я недавно повторил (следуя тем же курсом на самолете), писал о каких-то «белых буйволах», которых можно найти в горах, лежащих западнее реки. Я часами прочесывал на маленьком спортивном самолете все ущелья гор Ричардсона и ничего подобного там не нашел. Возможно, речь шла о снежном баране Даля, которых мне тоже удалось увидеть и даже снять, или опять же о снежных козах, которых тогда здесь было еще достаточно много. Но лишь в 1811 году первому европейцу удалось увидеть живую снежную козу, добыть ее и описать. Звали его Александр Генри.

В 1860 году вошли в моду муфты и воротники из черно-белого меха африканских обезьян гвереца. Цены на шкуры этих животных — черные с белой спинкой — баснословно подскочили, и меховщики вскоре додумались подменять этот мех шкурками снежных коз, окрашивая их частично в черный цвет. Это тогда привело чуть ли не к полному истреблению североамериканских «скалолазов». На сегодняшний день снежные козы не только повсюду охраняются, но в 1923 году их даже удалось успешно акклиматизировать на острове Баранова, близ берегов Аляски, а в пятидесятых годах — еще и на острове Кадьяк.

Остается только удивляться, что подобные высокогорные животные так хорошо приспосабливаются к условиям зоопарка. Так, в Нью-Йоркском зоопарке один снежный козел прожил с 1900 по 1909 год и умер в десятилетнем возрасте. Но когда в мае 1963 года в зоопарке города Калгари, в Канаде, у снежной козы родился козленок, это была своеобразная маленькая сенсация, потому что такого не случалось за все 35 лет содержания этих животных в неволе.