Дикость

Том начал смешить меня. Я ещё раз посмотрела на парня. Копна чёрных волос отливала синим на свету. Его волосы небрежно торчали в разные стороны, а чёлка лезла в глаза. Глаза, будто угольки. Темнее глаз я ещё не видела. Глаза и волосы контрастировали с его белоснежной кожей. Он был просто одет, чёрные порванные джинсы и такого же цвета футболка. К большому удивлению, певец привлекал к себе внимания именно своей простотой. Я посмотрела на друга и вновь отрицательно покачала головой.

– Лапушка, тебя смущает возраст? Эй, ты, сходи и узнай, сколько ему лет, – Том обратился к телохранителю.

Мужчина кивнул и подался вперёд, но потом замешкался.

– А как?

– Лицо попроще сделай, а не то похоже, что ты хочешь убить его. Подойти и так ласково спроси, прикинься его фанатом, будь милым.

Том объяснял, пока я наблюдала за телохранителем. Мужчина оглядел себя и осознавал, что никак не вписывается в фанаты. Один его кулак был с мою голову, а черты лица грубые. Он может только испугать певца.

– Но даже фанаты, так не подходят и не интересуются возрастом. Это как-то не по понятиям, – раздался глухой баритон.

– Ты меня достал! Прикинься, что ты к нему подкатываешь!

– Я не умею.

– Хер с тобой, большой и страшный! Сам пойду, – Томас соскочил и поволок меня за собой.

– Это глупо, что мы как в школе! Сам подойти к нему, а мне надо в уборную, – я не собиралась участвовать в авантюре друга.

Том кивнул и направился к сцене. Я быстро нашла туалет. Ронни назвал меня наркоманкой, но это не правда. Наркоманы ищут кайф, а мне нужно заглушить боль. Я достала из кармана ещё нераспечатанный пакетик кокса и закрылась в кабинке. Скоро должно полегчать. Я взглянула на себя в зеркало и вымыла руки. Откинув, чёрные локоны назад, поправила макияж и подкрасила губы. Я по-прежнему хорошо выглядела, всячески стараясь скрывать свои проблемы. Люди замечали только мою красоту, никто не интересовался и даже не догадывался, что творилось у меня в душе. Выходя из уборной, поняла, что задела кого-то дверью.

– Простите, пожалуйста! – раздался приятный мужской голос с небольшой хрипотцой.

Я закрыла дверь и увидела того самого певца. Он так искренно извинялся, хотя это я сбила его дверью.

– Я тебя не заметила, прости, – я заговорила с ним, сама поражаясь этому факту.

Я не хотела знакомиться с ним. Мы стояли в коридоре, он смущённо улыбался и поправлял свою футболку.

– Нет, это моя вина, сам должен был смотреть, куда иду, – брюнет заверял, что сам налетел на дверь.

Ничего не ответив, я поспешила назад в зал. Наверное, он направлялся в гримёрку после своего выступления.

– Я видел вас в зале!

Я замерла, но оборачиваться не стала.

– Вас было сложно не заметить, обычно такие люди в этом баре не появляются…

– Я не музыкальный продюсер, не пытайтесь произвести на меня впечатление, – я перебила, решив, что он перепутал меня с другим человеком.

У меня есть деньги, но всё же я не занимаюсь поиском талантов.

– Я не это имел в виду. Просто подумал, какая красивая девушка, но с очень грустными глазами. Всё думал, что могло с вами такое произойти, что так разочаровало? – он добавил.

Я тотчас же обернулась и взглянула на него. Господи, в дополнение и так незаурядной внешности, на его щеках увидела ямочки. Певец ослепил меня белой добродушной улыбкой.

– Ты думаешь, я грущу? – я выгнула одну бровь.

– Да, – он кивнул, и почесал затылок.

– Я не грущу.

Я уверяла его, этого паренька с наивным добрым взглядом. Вдруг поймала себя на мысли, что не могу залезть в его голову. Глаза зеркало души, но его глаза были настолько чёрными, что я ничего не могла разглядеть в них. Думаю, даже Ронни не смог бы раскусить этого парня. Глаза, подобно чёрному омуту, таили в себе загадку.

– Но ваши глаза говорят об обратном. Я Ник, – парень протянул руку для рукопожатия.

– А полное имя?

– Николас, – он поджал губы, но продолжал улыбаться глазами.

– Красивое имя, – я не заметила, как сама начала улыбаться.

– Я Лилиан, – этот певец окончательно растопил мою холодность к незнакомым людям.

Не прошло и несколько минут, как мы просто болтали на разные темы. У Николаса был только отец, мать умерла, когда ему было пять. Но, несмотря на это, он вырос добрым парнем, не такой, как Ронни. Он мне чертовски кого-то напоминал. Николас рассказывал о себе и спрашивал обо мне. Нас тянуло друг к другу незримой нитью.

– Я видела твоё выступление, у тебя так дрожали руки, – я сказала.

– Боязнь сцены, даже такой маленькой. Никак не могу избавиться от этого недостатка! – Николас посмотрел на свои руки.

– А мне понравилось, было в этом что-то особенное.

Я видела много певцов и все они были профессионалы своего дела, что порой забываешь, а люди ли они вообще? Они казались мне роботами, которые выполняли свою работу. Но Николас был простым человеком, с недостатками, душа нараспашку и не стыдился быть обычным.

– О, вы первая, кому понравилось это. Знаю, выгляжу глупо на сцене, – он хихикнул.