Дикость

Все экспонаты смотрелись иначе. В ярком свете их можно было хорошо разглядеть, но сейчас они выгляди так, как и должны. В те годы, когда они были созданы, электричества ещё не было. Экспонаты словно вздохнули и могли отдохнуть от сотни любопытных взглядов. По коже пробежались мурашки, я пожалела, что отдала свою верхнюю одежду, но дело было не в холоде, я была поражена.

– Обычно этого здесь не увидишь, – шаги Ронни послышались за спиной.

Я вытянула свою руку, из-за туч выглянула луна и осветила помещение. Моя кожа казалась синей. Ронни подошёл, убрав руки в карманы брюк.

– Деньги – это власть. Что действительно движет людьми, как можно манипулировать ими? Деньги, секс, страх – вот, что им нужно. Я могу всему научить тебя, потом ты сама будешь воплощать все свои желания в реальность. Подумай сейчас о чём угодно, представь, чего хочешь, пусть это будет что-то необычное, вульгарное, нонсенс! И я скажу тебе, ты можешь заполучить это, пользуясь лишь своим умом, – Ронни коснулся моего лба.

– Например, поужинать в пустом музее, – я ухмыльнулась.

– Это первое, что я мог придумать, стоя возле той витрины. Видишь, любую идею можно реализовать, – брюнет кивнул и убрал руку.

– И мечты? – я тихо спросила.

– А про них лучше забыть. Никогда не мечтай, а делай, – брюнет взглянул на луну.

– Почему?

– Потому что они убивают.

– Ужин подан, – вдруг в зал вошла знакомая женщина и вежливо проговорила.

– Благодарю, – Ронни обернулся и последовал за ней.

Я поспешила за ним. Почему он так высказался о мечтах? Господи, мне никогда его не понять. От избытка информации голова шла кругом. Земля уходила из-под ног только от его слов. Их смысл просто переворачивал весь мой крохотный обыденный мир.

Нас отвели в соседний зал, где была кукольная выставка. В одном помещении собрали кукол со всего мира, разных годов. Я удивилась, когда увидела официанта и шикарно сервированный стол. Да, мистер Брюс испугался не на шутку.

Мы сидели за столом, Ронни попросил оставить нас наедине. Я отпила красного вина и не торопилась ужинать. Моя голова всё ещё шла кругом.

– И часто ты так делаешь? – я спросила.

– Часто. Исследую грани допустимого, и пока всё сходит с рук. Оказывается, всё и всех можно купить, но чем дальше я погружался в свои исследования, тем больше разочаровывался.

– Если ты так разочарован, зачем мне выбирать такую жизнь, как у тебя? Вдруг и я разочаруюсь?

Ронни тоже только пил вино и довольно поглядывал на меня. Сегодня, как никогда, он был открытым со мной. Я не боялась задавать вопросов.

– Не разочаруешься, возле тебя будут правильные люди.

– Вы трое? – я нахмурилась, о чём он, вообще, говорит.

– У меня есть один план, на его реализацию я взял двоих своих верных друзей. Я говорил тебе ещё на улице, что наш мир уже никак не спасти. Мы хотели лишь напоследок оставить свой след в истории. Взять лучшее из того, что осталось, и исправить несколько вещей, – Ронни взял нож и стал всматриваться в лезвие.

– А подробно о своём плане ты мне не расскажешь? – я придвинулась.

– Конечно, нет. Мы втроём шли верно и точно к своей цели, но потом всё пошло не так, – парень сжал челюсть, в зале повисла тишина.

Он погрузился в воспоминания, взгляд снова стал отстранённым. Я знала, что не надо трогать его сейчас, а просто ждала.

– Моя команда просто пестрила разными личностями, но никто не подходил, как ты. Нам не хватает лишь ещё одного участника. Ты знала, что учёные пришли к такому заключению, что гениальных людей больше не будет?

– Нет, – я ответила, с интересом слушая парня.

– Любое отклонение от нормы? – брюнет вопросительно взглянул на меня.

– Патология, – я неуверенно ответила на его вопрос, не зная, верен ли ответ.

– Правильно, а что с ней обычно делают?

– Лечат, – я протянула.

– Всех детей гребут под одну гребёнку, любое отклонение и всё – ты псих. Их лечат, отправляют в особые интернаты. Настоящим гениям свойственно отличаться от всех других людей. Моцарт, Эйнштейн. Психиатры им сейчас диагнозы ставят. Сейчас уже нет гениальных людей, их всех лечат от их «гениальности» в психушках. Но я спас одного…

– Томас? – я ошарашенно проговорила.

– Да, он мой гений. Колин не знает, что я каждый раз подмениваю таблетки Томаса простыми витаминами. Он не псих, Том особенный, необычный… Ему нельзя в клинику, только вперёд, только развиваться. Ты читала его стихи? Видела картины?

– Нет, – мой голос дрожал.

– Скоро покажет, – Ронни отпил ещё вина и улыбнулся.

– Он лучшая часть меня… – парень тяжело проговорил и снова замолк.

– Так, значит, в твоей команде «бесславных» есть гений, а кто ещё? – я осмелилась и спросила.

– Герой, но с ним промашка вышла. Колин чересчур героический персонаж в банде. Думал, всё обойдётся, но не учёл его сильный дух. Его вечное желание всё исправить, вернуть нас к прежней жизни, меня уже достало. Ещё он лидер и мешает мне. В итоге, если всё так пойдёт и дальше, мы просто убьём друг друга, – Ронни ёрничал, вспоминая Колина.

– А я? Какая роль будет у меня? – я хлопала глазами.