Диковинница

— Эти хохотухи бессловесные… — Яга снова скривила и так скособоченную физиономию, — Не стали бы тебе помогать.

"Мудрость Мавок не в словах", — хотел ответить Лихард, но не рискуя ещё больше разозлить ведьму, нахмурился.

— Я чувствую, — мрачно проговорил он, — Несмотря на то, что ношу оберег…

— Я знаю, что ты чувствуешь! — грубо перебила его старуха. Смела ладонью сухие коричневые листья со стола и корявым пальцем набила чубук.

— Это было бы полбеды, — настойчиво продолжил Леший, — Она чувствует то же самое.

Яга голыми пальцами выковыряла из печи уголёк и разожгла трубку, пристально разглядывая сына. А Лихард внезапно вспомнил, что какой бы старой не выглядела мать, она ровесница Властелины.

— Мои условия ты знаешь, — старуха уселась в некое подобие разваленной качалки возле печи и глубоко затянулась. Воздух наполнился смрадным и едким дымом, — Три задания. Выполнишь, и я расскажу тебе то, что ты хочешь. Но не надейся, что я буду к тебе снисходительной…

Приступ омерзительного кашля сотряс старуху. В Лихарда полетели капли слюны и вонючей слизи, однако он даже не вздрогнул.

— … потому что ты, якобы, мой сын, — проскрежетала она, уняв кашель, — Наоборот. Не выношу Леших!

Снова затянувшись, она блаженно закрыла глаза, будто в предвкушении сладкой мести:

— Для начала сними эту дрянь! — Баба Яга размазала слюни рукавом по лицу и кивнула на оберег, — Здесь она тебе не понадобится.

— Не могу, — произнёс Лихард, почти умоляя. Этого он боялся больше всего, — Когда я снимаю его…

— … не можешь контролировать себя? — мерзко закхекав, Яга понимающе кивнула, наслаждаясь его мольбой, — Боишься, что она позовёт?

— Боюсь ей навредить, — глухо ответил Лихард, глядя прямо в ядовито-желтые глаза матери.

— Здесь ты её не услышишь, — оскалила Яга зеленые зубы и откинулась на спинку качалки, — Слишком далеко!

Драный подол её лохмотьев разошелся, и взгляду Лихарда предстало не покрытое плотью костяное колено.

— Это непременное условие, — не пытаясь прикрыться, заявила ведьма, — Не снимешь оберег — скатертью дорога!

Лихард раздумывал мгновение, затем снял Лунницу и протянул Ядвиге.

— Вот и ладненько, — старуха грязной рукой скомкала пояс и засунула куда-то внутрь своих лохмотьев, — Завтра утром начнём. Если захочешь. А сейчас ступай на лавку — спать. Недосуг мне с тобой болтать — меня дела ждут.

С этими словами Баба Яга выкорчевала из-за печи ступу. С неожиданной ловкостью запрыгнув в неё, она с шумом и свистом вылетела через печную трубу в ночь.