Диктатор

Стремительно проведенные следственные действия выявили печальный факт того, что я… Пиноккио. Это тот самый, который сам себе злобный Буратино. Лотта, как это было заведено ранее, все так же продолжала добросовестно забирать свитки у почтовых сов и складывать их на полку для входящей корреспонденции в кабинете главы рода. Я же, тренировками с Беллой и учебой у Волдеморта превращенный практически в зомби, тупо забивал на обязанности лорда. Какие письма, если на сон времени не хватало?! Ну а подключить к этому делу Уэйна как наследника я не подумал.

"К сожалению, как бы ни хотелось хотя бы в мыслях оправдать все самодурством учителя, но обманывать себя — последнее дело. Хорошо еще, что за эти недели письмами меня бомбардировал один лишь Фадж, так что больше никого я своим молчанием не оскорбил, — мысленно возблагодарил Мать-ее-магию, перебрав все свитки на полке. — Ну, почти только Фадж, — отложил я в сторону приходящее традиционно летом письмо-приглашение от "крестного" — Риккардо Мигеля де Лусеро, лорда де Лусеро. Правда, в этот раз следом за отцом мне коротенькое внеочередное послание набросал и его сын. — А вообще, если так подумать, что-то Фадж совсем уж расклеился. То, что сегодня произошло, иначе как "излить душу", с поправкой на английскую чопорность и разницу в положениях, не назовешь. Да и сломался он как-то подозрительно быстро. Как в анекдоте про потерпевших крушение, вынужденных стать каннибалами — "…ну не через десять же минут?!" И сломался ли вообще? — засомневался я. — Хватки-то, как показала наша дальнейшая беседа, он совсем не растерял…"

К сожалению, сомнений в этом не было никаких. Ведь на первый же мой вопрос, про крысу, он, не медля ни секунды, ответил, что сдала меня Боунс. Однако Боунс теперь без одного из Даров Смерти не спросишь, из-за чего я вынужден гадать: то ли действительно все было именно так, то ли Фадж таким образом ловко ушел от ответа, списав все на удобно безответный труп? А настоящий стукач-подставщик тем временем жив-здоров и продолжает свою поганую работу? То есть первым же ответом у Фаджа получилось изящно свести на нет неудачные для него условия только что заключенной сделки. Ведь если уже после первого ответа возникает стойкое сомнение в достоверности получаемой информации, то и к прочей придется вынужденно подходить с подозрением. А раз так, то ценность такого источника стремится к нулю, и следовательно, "дружба" для Фаджа окажется редкой и совсем ненапряжной.

"И чему позавидовать можно особо — получилось у него это мгновенно, чисто на автомате. Тот самый опыт, который не пропьешь. Может, следовало в качестве доказательства не ограничиваться волшебной палочкой, но прихватить с собой еще и труп? Потренировался бы заодно потом в подъеме… Ладно, пора на доклад к учителю".

По вполне очевидным причинам мало кто из Упивающихся, включая Ближний круг, после воскрешения Волдеморта из мертвых стремился злоупотребить вниманием повелителя. Тем удивительнее для меня стала картина, что сегодня Темный Лорд в своем "тронном зале" был не один. И вдвойне удивительно, что неизвестный не стоял (на коленях) или лежал (на полу, согнувшись после круциатуса), а гордо восседал в кресле, занимая за столом самое почетное место — первое по правую руку.

— Иди сюда, ученик, — произнес Волдеморт, увидев меня, замершего в дверях. Судя по тому, что не было жуткой ауры темной магии, окружающей Темного Лорда в моменты бешенства, сейчас он был более-менее спокоен и вменяем. — Садись, — махнул учитель рукой, и слева от него из пола выросла табуретка. За стол меня по-прежнему не приглашали. — Послушай его. Он говорит занимательные вещи.

Сев, я с любопытством посмотрел на заинтересовавшего учителя человека. Мужчина, лет сорок-сорок пять. Редкие, обильно побитые сединой волосы. Мелкие, невыразительные черты лица. Очки в недешевой оправе. Одежда и обувь чистые, дорогие, но стопроцентно маггловские. На пальцах два золотых перстня, судя по тому, где он их носит — чисто декоративные. Кобуры для волшебной палочки не заметно.

— Учитель, я его раньше не встречал. Кто он? Наш старый или новый соратник?

— Это — Джон Смит, сквиб, так что очень вряд ли он будет сражаться вместе с нами, — ответил Волдеморт.

— К вашим услугам, — коротко кивнул мне мужчина.

"Еще один "Иванов", — машинально отметил я, и тут до меня дошло только что услышанное:

— Сквиб? — крайне удивившись, переспросил я.