Диктатор

"Какие все вокруг трогательно участливые, — с грустью подумал Альбус Дамблдор, вставая со своего кресла. — Какие хорошие и правильные слова говорят. "Это может поставить под угрозу Статут Секретности в общемировом масштабе", "не убеждены в своевременности данных мер", "это не послужит усилению магического мира" и так далее, и тому подобное. И, конечно же, именно вышеуказанными причинами и только ими и объясняется тот факт, что вежливо, аккуратно, с искренне сочувствующими выражениями лиц все(!) поднятые мной важнейшие вопросы Волшебного Мира и предложения по усилению его безопасности были, как говорят магглорожденные, "не жалея воды, спущены в унитаз"! Страстное желание отомстить — тут, конечно же, совсем ни при чем.

Обиден даже не столько формальный отказ, в конце концов, это скоро уже будет совсем не моей проблемой, сколько то, что, пусть всего лишь на какое-то мгновение, но я все же позволил себе обмануться. Принял факт, что две трети из допущенных на сегодняшнюю сессию вопросов будут из числа предложенных мной, как признание моих прошлых заслуг и своеобразное поздравление в честь возвращения.

Теперь же я, понятно, и ломаного кната против мешка галеонов не поставлю. Семь проваленных с разгромным счетом голосований из семи — это не что иное как особо циничная издевка над бывшим президентом, который, разводя враждующие части магического мира в стороны, не мог не наступить на множество мозолей. Эх, Корнелиус… Ты, надо признать, обыграл меня весьма, хм… неожиданным способом…"

В оценке действий Фаджа Дамблдор был абсолютно прав. О чем бы там ни мечтал и чем бы ни поливал со страниц газет один конкретно взятый министр одного конкретно взятого волшебника, по совместительству президента МКМ, но никакой власти над ним в МКМ у него не было и быть не могло. Чтобы снять с поста действующего президента Международной Конфедерации Магов, нужно собрать должным образом настроенный кворум делегатов других стран. Но если президент устраивает основных игроков, то организация вотума недоверия — очень сложный, сильно небыстрый и невероятно затратный процесс.

Однако был один процессуальный нюанс. Президент избирается общим голосованием из числа делегатов стран-участниц. При этом непосредственный состав делегации, как и способ его формирования — личное дело каждой конкретной страны, в том числе и Британии. И вот здесь-то Фадж как раз обладал всей полнотой власти. Действующий Министр магии Британии К. Фадж банально приказал начальнику Департамента международного магического сотрудничества О. Тэйту исключить из состава делегации МКМ от Магической Британии некоего А. Дамблдора. В связи с чем А. Дамблдор больше не удовлетворял основным требованиям к должности и переставал быть президентом МКМ просто автоматически.

Конечно, о такой возможности как о занятной юридической коллизии знали все. Однако использовать в качестве средства во внутриполитической борьбе и помыслить себе не могли. Ну не знала до прошлого года история таких… идиотов. Ведь, чего тут скрывать, все люди-человеки, так что даже самый непредвзятый президент МКМ всегда будет немножечко подыгрывать своей стране. Так что снимать с настолько благодатной должности своего человека — это то же самое, что поджигать прутья метлы, на которой летишь. Отомстить, если уж так хочется, можно и потом. Когда свое отработает.

"… Но хитроумие твое, Корнелиус, проснулось совсем не вовремя. Неужели ты не думал, что будет потом? К каким последствиям приведут твои действия? А они — вот уже, тут как тут. Прошел всего лишь один-единственный год, а и мой престиж, и престиж Магической Британии рухнул в бездну! Нас уже даже не ненавидят! Все намного хуже! Над нами — смеются!

И ладно, в сумку к нюхлеру запихнули репутацию страны, над улучшением которой я неустанно работал последние десятилетия. К Мордреду ее! Рано или поздно, так или иначе придет в норму. Но как, как ты и, шире, все вот эти вот волшебники, собранные со всех концов света, далеко не самые глупые, нужно признать, могут позволить себе в угоду мелочной мести за какие-то старые, раздутые на пустом месте обиды принести в жертву весь наш мир? Слепцы! Неужели они не видят, что жить так, как они привыкли в последние века, скоро станет уже не как сейчас — сложно, а просто-напросто — невозможно?! Рано или поздно ради всеобщего блага все равно придется чем-то пожертвовать. Так не лучше ли сделать это сейчас, пока цена еще не стала непомерно велика?!

Первым, кто пытался объяснить это широким массам волшебников, был Гриндевальд. Его не послушали, а потом… Потом, отчасти — из-за выбранных им способов доказать свою правоту, отчасти — из-за тогдашней политической конъюнктуры, совершенно правильные идеи надолго стали преданы анафеме. Даже сейчас, спустя полстолетия, подаваемые в совсем другой форме, их продолжают слушать, но — не слышать. Эх, Геллерт, Геллерт… Почему ты не согласился со мной?"