Читаем Диктатор полностью

Вот биографии Цицерона и книги о нем, давшие мне бесчисленные идеи и озарения: «Цицерон: бурная жизнь» Энтони Эверитта, «Цицерон: портрет» Элизабет Росон, «Цицерон» Д. Р. Шеклтона Бейли, «Цицерон и его друзья» Гастона Боссьера, «Тайна переписки Цицерона» Жерома Каркопино, «Цицерон: политическая биография» Дэвида Стоктона, «Цицерон: политики и фракции в Древнем Риме» Кэтрин Темпсет, «Цицерон как доказательства» Эндрю Линтота, «Рука Цицерона» Шейна Батлера, «Теренция, Туллия и Публия: женщины семьи Цицерона» Сюзан Треггиари, «Кембриджский справочник по Цицерону», изданный Кэтрин Стил, и – до сих пор отлично читаемая и полезная – «История жизни Марка Туллия Цицерона», изданная в 1741 году Коньерсом Миддлтоном (1683–1750).

Биографии современников Цицерона, которые я нашел особенно полезными, включают в себя: «Цезарь» Кристиана Мейера, «Цезарь» Адриана Голдсуорти, «Смерть Цезаря» Барри Стросса, «Помпей» Робина Сигера, «Марк Красс и поздняя Римская республика» Аллена Уорда, «Марк Красс, миллионер» Фрэнка Эдкока, «Патрицианский трибун: Публий Клодий Пульхр» М. Джеффри Тейтума и «Катулл – поэт в Риме Юлия Цезаря» Обри Берла.

Чтобы описать общую обстановку в Риме – его культурную, общественную и политическую структуру, – я опирался на три работы несравненного Петера Уайзмана: «Новые люди в римском Сенате», «Катулл и его мир» и «Цинна-поэт и другие римские эссе». К ним я должен также добавить «Толпа в Риме в позднюю республику» Фергуса Миллара, который анализирует, как могла протекать политическая жизнь в Риме Цицерона. Также ценными оказались «Интеллектуальная жизнь поздней Римской республики» Элизабет Росон, «Конституция Римской республики» Эндрю Линтотта, «Римский форум» Майкла Гранта, «Римские аристократические партии и семьи» Фридриха Мюнцера (в переводе Терезы Ридли) и, конечно, «Римская революция» Рональда Сайма и «История Рима» Теодора Моммзена.

Что касается физического воссоздания республиканского Рима, я полагался на «Новый топографический словарь Древнего Рима» Л. Ричардсона-младшего, «Топографический словарь Рима» Самюэля Болла Плантера, «Иллюстрированный словарь Древнего Рима» (в двух томах) Эрнста Нэша и «Карты Рима времен Августа» – журнал римского археологического проекта под руководством Лотаря Хаселбергера.

Особые слова благодарности должны быть адресованы Тому Холланду, чей изумительный «Рубикон: триумф и трагедия Римской республики» (2003) впервые подал мне идею написания вымышленного отчета о дружбе, соперничестве и вражде между Цицероном, Цезарем, Помпеем, Катоном, Крассом и остальными.

«Диктатор» – мой четвертый набег на Древний мир; серия путешествий туда началась с «Помпей» (2003). Одним из самых больших удовольствий в эти годы были встречи со знатоками римской истории – все они без исключения ободряли меня, вплоть до того, что избрали меня на гордый, но исключительно неопределенный пост президента Классической ассоциации[96] в 2008 году. Особенно я хотел бы поблагодарить за поддержку и советы, получаемые мною в течение многих лет, Мэри Бирд, Эндрю Уоллеса-Хедрилла, Джаспера Гриффина, Тома Холланда, Боба Фоулера, Петера Уайзмана, и Андреа Карандини. Я извиняюсь перед теми, кого я забыл, и, само собой, освобождаю всех перечисленных выше от любой ответственности за написанное мною.

Двумя издателями, которые первыми поручили мне написать о Цицероне, были Сью Фристоун в Лондоне и Дэвид Розенталь в Нью-Йорке. Как и Римская империя, оба они двинулись дальше и сейчас занимаются другими делами, но мне бы хотелось поблагодарить их за первоначальный энтузиазм и сохранившуюся дружбу. Их преемники, Иокаста Гамильтон и Сонни Мехта, заняли освободившееся место и умело направили этот проект к завершению. Спасибо также Гейл Ребак и Сюзан Сэндон за то, что они доблестно продержались до конца. Мой агент, Пэт Кавана, к великой печали моей и всех ее авторов, не дожила до того, чтобы увидеть завершенной работу, которую представляла – надеюсь, эта работа понравилась бы ей. Мои благодарности другим моим агентам Майклу Карлайлу из «Инкуэлл менеджмент» в Нью-Йорке и Сэму Эденборо из ИЛА[97] в Лондоне.

Уважаемый Вольфганг Мюллер, мой немецкий переводчик, снова поработал моим неофициальным редактором. Джой Терекиев и Кристиана Морони из Мондадори в Италии дотошно рассказали о путешествии в Тускул и Формии.

И, наконец – наконец-то! – я хочу, как всегда, поблагодарить мою жену Джилл и, конечно, наших детей – Холли, Чарли, Матильду и Сэма, которые полжизни провели в тени Цицерона. Несмотря на это (а может, благодаря этому) Холли получила научную степень по античной литературе и теперь знает о Древнем мире гораздо больше, чем ее старый папа, поэтому ей и посвящается эта книга.

Перейти на страницу:

Все книги серии Цицерон

Империй. Люструм. Диктатор
Империй. Люструм. Диктатор

В истории Древнего Рима фигура Марка Туллия Цицерона одна из самых значительных и, возможно, самых трагических. Ученый, политик, гениальный оратор, сумевший искусством слова возвыситься до высот власти… Казалось бы, сами боги покровительствуют своему любимцу, усыпая его путь цветами. Но боги — существа переменчивые, человек в их руках — игрушка. И Рим — это не остров блаженных, Рим — это большая арена, где если не победишь ты, то соперники повергнут тебя, и часто со смертельным исходом. Заговор Катилины, неудачливого соперника Цицерона на консульских выборах, и попытка государственного переворота… Козни влиятельных врагов во главе с народным трибуном Клодием, несправедливое обвинение и полтора года изгнания… Возвращение в Рим, гражданская война между Помпеем и Цезарем, смерть Цезаря, новый взлет и следом за ним падение, уже окончательное… Трудный путь Цицерона показан глазами Тирона, раба и секретаря Цицерона, верного и бессменного его спутника, сопровождавшего своего господина в минуты славы, периоды испытаний, сердечной смуты и житейских невзгод.

Роберт Харрис

Историческая проза

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза