Диктатор

Она потеряла счёт времени, просто стоя у окна, которое вело в его палату. Глядя на него на койке, всё ещё находящегося без сознания. Ни о чём конкретно не думая. И не понимая толком, что чувствует, но отойти не могла.

–Ушибы со ссадинами. Даже лёгкого сотрясения нет, - продолжал собственник холдинга.

- Повезло? – машинально спросила Милена, так и не оторвав глаз от телохранителя, который рискнул ради неё жизнью. И, похоже, уже не в первый раз. Когда его переодевали, она заметила кислотный ожог у него на плече и непроизвольно потянулась к ещё свежей ране на щеке. Понимая, что не отделалась бы так легко, если бы он не закрыл её  и тогда.

- Как сказать, - тем временем, неуверенно протянул Кирилл. – Макс весьма опытный гонщик-любитель. Умный сукин сын, - был вынужден признать олигарх. – И яйца, что надо. Иначе бы и не управлял службой безопасности отца, в принципе. Он действовал осознанно, прекрасно понимая, что делает. Чистый расчёт.

- В смысле? – уточнила Мили, удостоив вниманием Медведева-младшего.

- В смысле, подставился грамотно и хладнокровно. С точным расчётом, - ответил миллиардер.

Золотарёва вернула взгляд на телохранителя.

- Тебя домой подбросить? – спросил Кирилл.

- Нет, я останусь здесь, пока он не проснётся, - ответила она, направляясь в палату.

Царевич проводил царицу удивлённым взглядом, но ничего не сказал.

Глядя на то, как она присаживается в кресло для посетителей у больничной койки опальника, Кирилл был готов поклясться, что план отца работает.

Если бы он не видел аварию своими глазами и не был участником всей предшествующей тому ситуации, то усомнился бы в том, что всё это случайность. А не тонкий расчёт диктатора.

«Хотя, как знать…», - думал царевич, оставляя возможных будущих любовников позади.

*

Первое, что увидел Астахов, когда проснулся – это её. В кресле для посетителей. Застывшую с телефоном в руках. Внимательно изучавшую противоположную стену.

Макс улыбнулся. Она выглядит так мило, когда вот так вот уходит глубоко в себя, в одной ей известные размышления…

- Не обязательно было приходить, - подал он голос.

Она вздрогнула от неожиданности, но быстро взяла себя в руки.

 - Ты очнулся, - даже почудились ему радостные нотки в нежном голосе. – Я и не уходила.

Астахов нахмурился. Яркое полуденное солнце не оставляло сомнений в том, который сейчас час.

Ему не понравилось, что она проторчала около него всю ночь и уже полдня.

- Ела хоть? – сердито спросил он, чем изрядно удивил царицу.

Ещё бы. Он и сам был удивлён не меньше, не понимая, что за чертовщина с ним творится.

- Э-э-э, - замялась она. – Ну, ладно, - поднялась с кресла, неловко поправляя одежду. – Я рада, что ты очнулся и всё в порядке. Спасибо, что спас меня…

- Это моя работа, - перебил он её.

- Да, - ещё больше, кажется, растерялась она. – Пока.

Макс почувствовал себя виноватым. Он уже было разинул варежку, чтобы сказать ей спасибо за то, что… За что?

Что снизошла до того, чтобы проторчать двенадцать часов у койки своего телохранителя?

Да, она не должна была, но дальше что? Заведут дружбу?

Тогда он точно не сможет находиться рядом с ней. Защищать. Медведь не позволит.

Макс закрыл рот и отвернулся.

Он просто щит!

Глава 47. Жизнь человека

 Милена думала о Максе, его поступке и последующем поведении весь день. Не отпустило её и на следующее утро.

Никто никогда не делал ради неё ничего подобного. Она пыталась убедить себя в том, что это всего лишь его работа и нет здесь ничего особенного, но у неё ничего не получалось.

- Как можно захотеть стать телохранителем? – озвучила она один из сотни вопросов и сумбурных мыслей, роящихся в голове, пока готовила завтрак. – Вы однажды утром просыпаетесь и понимаете, что хотите отдать за кого-то жизнь? – посмотрела она на телохранителя, с которым делила сегодня своё личное пространство.

Он был из новеньких. Марк.

- Дело не в том, чтобы отдать жизнь, - ответил он. – Дело в том, чтобы её уберечь, спасти. Это придаёт собственной жизни смысл, дарит некую высшую цель... И не даёт расслабится, заставляет иначе видеть жизнь, ценить каждую прожитую минуту… Это сложно объяснить, - решил он не углубляться. – Я всегда считал, что в нашем деле нечего делать тому, кто не был рождён живым щитом.

- Звучит ужасно, - не согласилась с телохранителем Милена, в голосе которого звучала явная гордость.

- Наверное поэтому нам столько и платят, - попытался он отшутиться.

- Наверняка, - согласилась она с ним. – Только толку от этого, если в любой момент ты не сможешь распорядится заработанным?

- Поэтому и стоит жить здесь и сейчас, когда дело касается личной жизни, - ответил он.

Милене никогда не нравилась философия «здесь и сейчас». Она ассоциировалась у неё с некой безрассудностью, безответственностью, отсутствием какого-либо планирования и такого понятия, как мечты.

Сама она по-прежнему была мечтательницей и человеком тщательного планирования, - думала Мили, собираясь на работу. Ей надоело сидеть дома.