Диктатор+Бонус

— Ты что-то натворила? Или собираешься просить денег на очередную дорогую игрушку? — спрашиваю небрежно, наблюдая за тем, как Марина наклоняется перед духовкой, выставляя в мою сторону свой упругий зад. И у меня, как у любого нормального мужика, от этой картины подпрыгивает в штанах член, потому что, несмотря на то, что жена  пиздец как раздражает меня, я все еще помню, как заводился с полуоборота, стоило ей только поманить меня пальчиком. А потом с яростью вдалбливался в ее тело и бурно кончал. 

— Разве я не могу приготовить романтический ужин для любимого мужа? — улыбается она, раскладывая еду по тарелкам, и не видит, как меня перекашивает от ее слов. — Мой руки и садись за стол, уже все готово. 

Я с опаской взглянул на еду:

— Отравить меня, что ли, решила?

— Пф-ф, Оле-е-ег, ну что ты такое говоришь? Я просто соскучилась по былым временам, помнишь, как хорошо было раньше? В последнее время в наших отношениях что-то идёт не так, и я хочу все исправить. Я понимаю, у тебя новая должность, выборы на носу, но это не повод отдаляться от семьи, — ее голос звучит сладко, но фальшиво. И эта фальшь так режет уши, что я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не приказать ей заткнуться. 

Я сажусь за стол и мысленно играю в игру «угадай, кто готовил ужин: жена или шеф-повар из ресторана». Если жена — готов даже трахнуть ее сегодня в знак благодарности, не зря же старалась, если доставка из ресторана — куплю Малышке какую-то побрякушку, пусть порадуется. При воспоминании о Полине дыхание моментально сбивается, а руки тянутся к телефону, чтобы написать ей еще одно пошлое сообщение. Я перевожу взгляд на Марину, выискивая хоть какую-то схожесть между ними двумя, но, кроме цвета глаз, ничего не приходит в голову. Развратная лживая светская львица против скромной сексуальной домашней кошечки. И от кошечки сейчас меня вставляет гораздо больше, чем от ухоженной до блеска жены.

Я усмехаюсь, вспоминая сегодняшнее утро, и в голове пролетает шальная мысль, что я был бы не против, если бы сейчас напротив меня за столом вместо Марины сидела совершенно другая женщина. И от этого неожиданного желания я злюсь, потому что после развода я не собираюсь заводить никаких серьезных отношений и тем более жениться. Наследник от суррогатной матери и нескончаемый поток нянек — вот мое будущее.

— Так в чем дело, Марина? Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить, что все это просто так, — кивком головы указываю на изобилие блюд на столе и медленно разрезаю на части хорошо прожаренный бифштекс. 

— Ну, я была у своего доктора, несколько недель пила гормональные препараты, и сегодня очень благоприятный день для зачатия. Дарья Викторовна уверила меня, что в этот раз все точно должно получиться.  — Она не отводит от меня своего пристального взгляда, ожидая моей реакции, потому что знает, сука, как я хотел ребёнка. От неё. Но ключевое слово здесь «хотел». 

— Это хорошая новость, — делая глоток вина, говорю я,  — но я не уверен, что именно сейчас нам нужен ребёнок. 

— Но ты же... ты же так хотел детей, — хмурится она, медленно теряя контроль над своими настоящими чувствами, и в ее голосе проявляются нотки раздражения.

— А сейчас не хочу. Желания меняются. Кому, как не тебе, этого не знать? 

Похоже, раз она решилась на такой отчаянный шаг, как беременность, то наконец-то почувствовала, что дела у неё и в самом деле плохи. Особенно после того, как я несколько месяцев не прикасаюсь к ней, ссылаясь на тупые отговорки. 

Какое-то время мы ужинаем в тишине, Марина задумчиво смотрит то на меня, то на салат в своей тарелке и все же не выдерживает: 

— Слушай, я вчера была у нас в салоне, там такую машинку пригнали, я даже фотку сделала. Вот, посмотри. — Она протягивает телефон через стол, практически тычет им мне в лицо, но я даже не смотрю на экран. Теперь понятно, к чему этот спектакль, а я уж подумал, ради меня старалась, чтобы наживка не сорвалась с крючка. 

— Нет, — говорю все ещё спокойным голосом и наслаждаюсь тем, как на ее лице одна эмоция сменяется другой. Мои губы непроизвольно растягиваются в улыбке, ловя ее злой взгляд. Лицо Марины искажает злоба, она поджимает губы, со звоном бросает на тарелку столовые приборы, окончательно сбрасывая с себя маску идеальной жены, но быстро берет себя в руки и спрашивает:

— Слушай, а где же мои цветы? — в ее голосе сквозят желчь и насмешка. 

— Какие ещё цветы? — устало спрашиваю я, мечтая свалить отсюда быстрее. 

— Ну, в пятницу Ритка прислала мне фотку, ты выходил из цветочного магазина с огромным букетом роз. Говорит: у тебя такой романтичный и классный мужик. И я, между прочим, ждала всю ночь. Знаешь, как это неприятно, а? — Она смотрит на меня с отвращением, словно перед ней всего лишь кучка грязи. 

— Я не понимаю, к чему ты клонишь.