Диктатор. Дилогия (СИ)

  - Что ж... - произнес Азраил. - Очень жаль, что мы не договорились. Вы, лорд Крэбб, видимо, в силу весьма юного возраста, еще не знаете, что излишние амбиции и жадность никогда не доводят до добра, - вся еврейская делегация встала со своих мест и сделала несколько шагов в сторону двери.

  - Надеюсь, - надавил голосом и позой, показно уперевшись передо мной в столешницу кулаками, "пресс-секретарь" (который от слова прессовать, а не пресса), - у вас, лорд, будет возможность успеть осознать эту простую истину.

  - Да. За жадность всегда приходиться платить втридорога, - тяжело вздохнул и развел руками Михаэль.

  Прям театр! Станиславского бы сюда. Ну-ну! Как я и ожидал, ничего принципиально нового не произошло. Глупо было бы даже надеяться на то, что кто-то пожелает работать в ущерб своим интересам только ради моих красивых глаз. Все идет по стандартной канве девяностых: "Кто перед тобой? Лох, за которого "никто не скажет"? Облапошить или задавить!" Впрочем, если я на это введусь, то, значит, и подход этот абсолютно верный: "удел слабого - смирение!" Вот только вам, ребята, не повезло. Уже не прокатит. Слишком со многими такими хитрыми, желающими сесть мне на шею, я навстречался в последнее время, и поэтому смог соответствующе подготовиться.

  Для большего эффекта я подождал, пока маги не дойдут до двери, и только тогда окликнул их.

  - Не спешите так, - с некоторой небрежной вальяжностью привлек я к себе внимание уходящей торговой делегации. - Вы так правильно и прочувственно говорили только что про вред жадности... Значит действительно знаете, как это плохо, не так ли? Так почему же к себе не примените свои же слова?

  - Очень жаль, лорд Крэбб, что вы отказались от нашего великодушного предложения. Вряд ли кто-то предложит вам лучшие условия...

  - Но далеко не все те, кто потом, после нас, предложат плохие, не... пожалеют вас после, скажем так, - намекнул силовик.

  - Если вы пытаетесь убедить нас, что за вами стоят какие-то серьезные силы, то не стоит осквернять свои уста глупой ложью. Перед встречей с вами мы собрали о вас всю доступную информацию и достоверно выяснили, что за вами не стоит никого. Таким образом, даже ваша смерть, давайте говорить без экивоков, не приведет ни к каким особым проблемам.

  - Хм, - я ничуть не испугался очередной угрозы. - Надо отдать вам должное. Вы проделали серьезную работу и совершенно правы, но... только наполовину!

  - Мы вас не понимаем.

  - Действительно, за моей спиной не стоит сил, но... мне для того, чтобы создать проблемы своим убийцам не обязательно иметь этих сил расположение!

  - Что вы имеете в виду?

  - Сребросмит? Покажите им мое завещание.

  Неприкрыто довольный гоблин, он же гарант безопасности и посредник в заключении договора, протянул иудеям свернутый в трубочку пергамент. "Обязательно солью в омут памяти для благодарных потомков воспоминание об этих выразительных еврейских глазах" - подумал я, глядя на то, как резко поскучнели лица покупателей.

  - Да-да-да. Я завещал осколок Альбусу Персивалю Вульфрику Брайану Дамблдору, мастеру трансфигурации, директору Школы Чародейства и Волшебства "Хогвартс", кавалеру ордена Мерлина первого класса, Великикому волшебнику, Верховному чародею Визенгамота и Президенту Международной конфедерации магов. Во! Вроде не забыл ни единого титула. И чтобы совсем все прояснить, храниться артефакт будет в сейфе банка Гринготтс до самой моей смерти.

  Ход мой был удивительно разумен и восхитительно изящен. Ага, сам себя не похвалишь, никто не похвалит! Дамблдор успел уже прославиться на весь мир, как маг, который может высосать из своих должников целое озеро крови и вытащить миллионы километров нервов. И цена, которую запросит и выдавит из покупателей за ненужное ему колечко (это в лучшем для "соломонитов" случае) Дамблдор, не идет ни в какое сравнение с моими запросами. Конечно, грохнуть это меня никому не помешает, вот только логики в таком действии уже никакой не будет. Одни бездумные и напрасные расходы, на что, если я правильно себе представляю психологический портрет своих собеседников, они не пойдут. Наоборот - живой я буду гораздо более удобен, ведь можно будет тогда еще не раз и не два попытаться договориться. Это знал я, и, несомненно, это отлично понимали мои контрагенты. А раз так:

   - Поэтому, я думаю, вам следует все же повнимательнее рассмотреть мое предложение. Присаживайтесь, в ногах правды нет... - и я кивнул на покинутые кресла.

   - Мы можем и подождать, - буркнул Азраил.

  - Несомненно, можете. Но если бы это было стопроцентной истиной, то вы бы не неслись сюда так, пытаясь выиграть в забеге с конкурентами каждый лишний день и час. И уж точно не искали бы меня с такой настойчивостью. А поэтому, давайте, наконец, поговорим серьезно, как взрослые люди. Без театральных сценок.