Диктатор поневоле

До люка в потолке было не меньше пяти метров. Я стал под ним и сильно подпрыгнул вверх. Находясь в прыжке, добавил к своему импульсу телекинетическое усилие. Расчеты не обманули, я сумел повиснуть на решетке. Следующий этап - высокое дерево, которое я запомнил по предыдущему побегу. Взглядом притянул к себе самую близкую ветку и отпустил, внимание сконцентрировалось на посыпавшихся сверху осколках стекла. Порезов я избежал, отклонив осколки взглядом, но звон стекла об пол… Как там часовые? На звон никто не среагировал, но я столкнулся с непредвиденными трудностями. Ветка изо всех сил тянула меня наружу сквозь решетку. Недавно использованный цементный раствор уже довольно крепко держал ее прутья. Извиваясь в воздухе, я пытался одной рукой раскачать и вытолкнуть прут, другой цеплялся за ветку. С большим трудом мне удалось выбраться. Ветви буквально выдернули меня, ободрав о прутья и об осколки стекла. Еще несколько секунд, и руки не выдержали бы напряжения.

Болтаясь, как экзотический фрукт на верхушке дерева, я приходил в себя. Следовало признать, что пока я не мог длительное время совмещать физическое и телекинетическое усилие. Надо будет на досуге потренироваться. А сейчас - без приключений слезть на землю и добраться до стоянки летательных аппаратов.

После урока, полученного у Суанмуу, снять охраняющих стоянку часовых было несложно. Я не совсем понимаю, что именно оглушило их: удар сжатым воздухом, что-то еще. Я представлял доску, резко опускающуюся на голову, и это срабатывало. Забравшись в один из аппаратов, я обрадовался. Мои предположения оправдались. При таких малых размерах машина не могла иметь ни запасов топлива, ни сложных двигателей. Ее механизмы должны были взаимодействовать с энергополем планеты, поднимая за счет этого аппарат. И управление при таком устройстве не могло быть сложным. Я разобрался в нем минуты за три. Удивительно, мышление чужой цивилизации почти не отличалось от мышления землян. Педаль скорости, ручка высоты, штурвал. Медленно поднимаясь, я опробовал машину. Она была абсолютно устойчива, чутко слушалась ручек управления и шумела не громче обыкновенной земной пчелы.

Уже стемнело. Никем не замеченный, я направил машину к горам. Два автомата охранников лежали рядом со мной. Чувствовалось, что влип я основательно и выпутаться будет совсем не просто. Родная Земля затерялась где-то далеко в просторах космоса, а чужой мир… Смешно, никто здесь даже не поинтересовался узнать мое имя. Но анонимность взаимна: я тоже не знаю, где нахожусь. Человек без имени летел в небе безымянной планеты. И мысли о будущем не вызывали у него особого оптимизма.

8

На высоте было холодно, а скорость превращала холодный воздух в ледяной ветер. Рассветное солнце абсолютно не грело. Ночью, опустившись на какое-то поле, я пытался поспать, хотя и без особого успеха. Плюс ко всему меня мучил голод. Все вместе это заставляло оценить «удачный побег» несколько по-другому. Опьяняющие воспоминания о мощи моих телекинетических сил развеялись, освободив место для мыслей более грустных. Я не знал местного языка, не знал законов и обычаев. Не имел ни малейшего понятия, как вернуться на Землю. Имя «Киитумел» - моя единственная зацепка. Этого мало, очень мало. Еда, укрытие от непогоды… Ничего этого тоже нет. Море проблем! Был еще какой-то беспокоящий меня факт, но он держался на самом краю сознания, и другие, более насущные вопросы, не позволяли на нем сконцентрироваться.

Голод и холод заставили меня опуститься ниже и уменьшить скорость. Внизу проплывали тщательно возделанные поля, аккуратненькие деревни. Пару раз я видел замки и старался держаться от них подальше. По довольно крупной реке, которую я пересек, плыл караван барж. Людей еще не было видно. Мой план не отличался сложностью: найти фруктовый сад или огород и позавтракать. На сытый желудок можно подумать и о более серьезных вещах.

Подходящий сад я скоро обнаружил. Он находился рядом с крайним в деревне домом. Живая изгородь отделяла его от огромной плантации неизвестных мне деревьев, простирающейся, по-моему, на десятки километров. Деревья на ней располагались очень аккуратными рядами, но сравнительно редко, метрах в 20 друг от друга.

Не желая привлекать внимания, я посадил свой аппарат за живой изгородью и принялся срывать плоды с применением так называемого «колдовства». Первый плод я попробовал. Это было скорее яблоко, чем груша, хотя, постаравшись, нетрудно было обнаружить в нем и признаки персика. Не исключено, что это было земное растение, я же не специалист по фруктам.

Заодно я решил прихватить и плод с дерева, растущего на плантации. Он напоминал крупную дыню, был коричневого цвета и весил не меньше десяти килограммов. Еле удалось сорвать его с толстого стебля. Предположительно это было нечто вроде хлебного дерева.