Диктаторы в зеркале медицины

Поэтому не удивительно, что в девятнадцатом и отчасти даже в двадцатом веке поэтический образ Наполеона имеет как бы два лица в зависимости от того, кто является создателем образа. Одно лицо — это лицо грубого тирана, властолюбца и шарлатана, пораженного манией величия. Второе лицо принадлежит славному продолжателю дела Революции, покорителю народов и сверхчеловеку. Его искусством великого полководца восхищались все: солдаты его обожествляли, а враги пытались ему подражать. Достойное легенды восхождение от корсиканского мятежника до императора французов и покорителя европейского континента сделало его в глазах мира уникальной всемирно-исторической личностью, которая в принципе исключает саму возможность рационального познания и которой вне всяких сомнений подходит определение «Великий». Как точно подметил однажды Якоб Буркхардт, «история любит в определенные моменты как бы концентрироваться в одном человеке, и этому человеку покоряется мир. Великие индивидуумы представляют собой совпадение всеобщего и особенного, неподвижности и движения в единой личности. Они обобщают в себе государства, религии, культуры и кризисы».

Наполеону не было дано увлекать за собой массы политической риторикой или мощью своего голоса завоевывать сторонников для себя или, что то же самое, для своих умопомрачительных идей. Тем не менее он в полной мере отдавал себе отчет в том, какое значение имеет целенаправленное влияние на массы, и инстинктивно чувствовал, как завоевать их поддержку и воодушевление для своих невиданных планов. Обращаясь ретроспективно к другим историческим личностям, он пришел к такому выводу:

«Люди, которым удалось изменить мир, никогда не могли бы сделать это, убеждая вождей, но всегда лишь возбуждая массы. Первое средство принадлежит миру интриги и способно принести лишь второразрядные результаты. Второе средство — путь гения, и оно меняет лицо мира».

Характер Наполеона, в котором демонические страсти выступали в паре с холодным, расчетливым и острым умом, его жгучее честолюбие, его безграничная вера в себя, его фантастически верный инстинкт, его несгибаемая воля и практически не знавшая границ работоспособность настолько же наглядно выведены в его наиболее фундаментальных биографиях, как и тот исторический фон, на котором разыгрывались события его восхождения, подобного полету кометы, и его низвержения. До сегодняшнего дня едва ли не все историки, предпринимавшие попытки описать характер Наполеона, сходясь во мнении о ярко выраженной поляризации проявлений его характера, тем не менее практически не пытались серьезно осмыслить причины этого явления. Поэтому для лучшего понимания характера Наполеона следовало бы подвергнуть объективному медицинскому исследованию его юношеский анамнез. Подробный биографический анамнез также позволит нам, используя детали и факты медицинского характера, которые до настоящего времени либо вообще не удостаивались внимания, либо это внимание было недостаточным, объяснить различные кризисы его военной карьеры и личной жизни, перед которыми у историков опускаются руки. Ибо: «При Ватерлоо Наполеона победил не Веллингтон!»

Медицинская биография Наполеона — полководца, государственного деятеля и императора французов — способна удивить исследователя некоторыми весьма неожиданными деталями, не говоря уже о трагической картине на острове Св. Елены, где он, будучи узником, был обречен на медленную мучительную агонию. Унижения, перенесенные им на этом уединенном скалистом островке, вероятно, в немалое степени способствовали развитию болезни, которая в конечном итоге привела его к мучительной смерти. Однако даже в новейших медицинских публикациях это заболевание интерпретируется неверно. Обобщенное описание жизни и смерти Наполеона с точки зрения врача должно довершить портрет этой исторически столь значительной личности и сделать его по-человечески более понятным.

Биографический анамнез Детские и юношеские годы

Наполеон появился на свет на острове Корсика, и поэтому общепринято называть его корсиканцем. Несмотря на то, что его предки жили на острове не одно столетие и все это время ощущали себя истинными корсиканскими патриотами, генеалогические исследования совершенно неопровержимо доказывают, что основоположники семьи Бонапарт (первоначально Буонапарте) имели германское происхождение. Не вполне ясно, к какому германскому племени они принадлежали — франков или лангобардов, но тот факт, что предки Бонапарта носили германские имена, доказан документально. Первый из них, принявший фамилию Буонапарте, граф Вильгельм, принадлежал к роду Кадолингов, расселившихся от Ломбардии до Тосканы, участвовавших в нескольких крестовых походах и в ХIII веке ставших гибеллинами и принявших сторону германского императора. До 1529 года они обитали в области Генуя и лишь затем переселились на Корсику, где в самом скором времени стали одной из самых уважаемых и зажиточных семей города Аяччо.