Диктатура Евы

Одно слово, подкрепленное приказом на неизвестном языке. Слова сами возникли в голове, будто она их знала всегда, и Ева, не задумываясь, вытолкнула их через пересохшие губы. Зато и откат от этого действия был намного сильнее. Таль воды не ушел просто так, он коснулся герцогини своей энергией, словно туман окутал кожу и отхлынул, унося с собой часть жизненных сил. Это была плата за помощь.

Пелена с глаз схлынула, и Ева вновь смогла дышать и анализировать происходящее. И первое, что почувствовала — это цепкие когти на плече.

— Вот и все, иномирянка, ты приняла силу, — удовлетворенно прощелкал клювом Гектор. — Обратного пути нет. Теперь ты готова к обучению.

Ева лишь отмахнулась от него, следя, как Ульям стучит по спине младенца, опустив ему голову вниз. Все притихли, и в полной тишине сильный грудной голос начал нараспев читать молитву Заступнице:

— Сестра-заступница, яви чудо, спаси дитя неразумное, огради от мрака и тьмы…

Молитву подхватили женщины, затем к ним присоединились мужские голоса, вплетая многоголосие в мелодию веры. Ева почувствовала, как вокруг колодца вихрятся спирали силы, мощной, удивительной, странной. Она оглянулась. Бальтазар стоял позади толпы, прикрыв глаза и расставив руки, он взывал к одной из Трех, и Ева видела, как вокруг него кружит серебристая буря.

— А вот и разумник, — спокойно сообщил мэтр. Склонив птичью голову, он с не меньшим интересом, чем наблюдал до этого за Евой, следил за дознавателем. — А наш граф — сильный заклинатель, только очень узконаправленный. Специализируется исключительно на разумниках. Какой обман, а? Видишь? Трипта называет это магией веры, а на самом деле они пользуются теми же приемами, какими пользовались в свое время мы. Шарлатаны! Но к графу присмотрись. Дети от него унаследуют сильный дар.

Ева уже приготовила трехэтажную конструкцию с четким указанием, куда следует пойти почти мертвому магистру, но в это время ребенок закричал. И все вздохнули с облегчением.

— Везучий счастливчик, — улыбнулся довольно мастер Ульям. — Ну и где его мамаша?

— Это Маковка! — выкрикнула одна из женщин и затараторила, словно боялась, что ей не дадут высказаться. — Я по воду шла, видела, как она швырнула дитятко в колодец, а сама побежала туда.

Она махнула рукой в сторону ворот.

— Догнать! — скомандовал Бальтазар, и Ева кивнула, подтверждая его слова.

Несколько воинов тут же сорвались в бег.

— Родила в обед да решила избавиться от диточки, — продолжала захлебываться словами тетка, довольная и гордая, что оказалась в центре внимания. — А я думала, она тряпки тащит в стирку. А она мимо шла да киданула!

— А если она и прошлого погубила? — ахнул кто-то из баб. — Нам-то сказала, что в деревню матери свезла.

— Дык не в колодец же! Это же она всех бы траванула! Дитяточка хоть и малая, да яду в нем мертвом на всю крепость хватило бы!

— Да не думала она в колодец бросать, видно, к свиньям несла, там бы к утру ничего не осталось. А тута спугнули ее. Навстречу гарнизонные шли, их гогот из-за угла слышался. А там один был, что к ней все захаживал, видно, от него и понесла. Как услышала, метаться стала, да и швырнула дитеночка, а тряпки к груди прижала и как ни в чем не бывало пошла к воротам. Потом уже побёгла! — перебила тетка. — Как есть одержимая! Глаза горят, сама бледнючая… Ваша светлость, гнать ее надо взашей! Я еще в запрошлый раз говорила управляющему, что гнать надо гулящую!

— Разберемся, — раздался голос Бальтазара. — Я помогу ее светлости провести полное расследование, и если подтвердится, что она убивала детей, то…

— Ее ждет смерть, — процедила Ева.

Перед ней склонили головы, признавая право судить и миловать. Да и не было сочувствия в лицах людей, все понимали, что трупный яд в колодце мог повлечь за собой большие неприятности.

— Почему колодец не охраняется? — спросила Ева.

— Не было необходимости, — хмуро ответил капитан Итан. Он подошел неслышно и встал рядом с дознавателем. — По уставу в мирное время к колодцу свободный доступ.

— Скажи патрулю, чтобы присматривали.

Ева вспомнила, что она не только женщина, но еще и хозяйка этой крепости. Она сжала зубы, потому что накатывающая слабость требовала лечь прямо здесь и скрутиться калачиком, а разбираться со всем потом… Когда-нибудь. На плечи легли горячие руки, придерживая осторожно и нежно, Ева почувствовала знакомый запах. Кожа и металл. Бурхун встал позади, давая опору, и она с благодарностью на него оперлась. На пару мгновений, только чтобы собрать силы и мозг в кулак. На секундную передышку.

— Я здесь, — шепнул тихо наемник. — Выпейте.

Перед глазами появилась рука с фляжкой, и Ева, не нюхая, глотнула из нее резкий горький напиток. Он обволок гортань и медленно тягуче скользнул внутрь, маленьким фейерверком взорвался в желудке и растекся по венам живым огнем. Какие-то травы…

— Наш семейный рецепт. Минут пятнадцать продержитесь, но потом спать.

— Спасибо.