Диктатура пролетариата

В этой борьбе мы ставим социалистический способ производства нашей целью потому, что при современных технических и экономических условиях он является наилучшим средством достижения нашей цели. Если бы нам доказали, что мы ошибаемся и что освобождение пролетариата и человечества достигается вообще и даже целесообразнее на основе частной собственности на средства производства, как думал уже Прудон, тогда мы отбросили бы социализм, отнюдь не отбрасывая нашей конечной цели. Более того, мы должны были бы сделать это в интересах ее.

Демократия и социализм различаются не тем, что первая — средство, а второй — цель; оба они средство для одной и той же цели.

Различие между ними в другом. Социализм как средство освобождения пролетариата без демократии немыслим. Конечно, общественное производство может быть и на ином основании, чем демократическое. При неразвитых отношениях коммунистическое хозяйство может стать основой деспотизма. Это утверждал в 1875 году Энгельс, когда писал о деревенском коммунизме, сохранившемся до наших дней в России и Индии (Soziales aus Russland “Volksstaat”, 1875).

Так называемая “Культурная система” нидерландской колониальной политики на Яве базировала сельскохозяйственное производство с целью эксплуатации правительством народа на земельном коммунизме.

Еще более яркий пример недемократической организации общественного труда дает государство иезуитов в Парагвае в 18-м столетии. Иезуиты как господствующий класс, располагая диктаторской властью, организовали там труд индейского туземного населения поистине достойным удивления образом, не применяя силы и даже завоевав симпатии своих подданных.

Для современных людей подобный патриархальный режим был бы невыносим. Он возможен только тогда, когда повелители в высокой степени превосходят знаниями повелеваемых, а последние абсолютно не в состоянии достигнуть равной высоты. Слой или класс, борющийся за свое освобождение, не может поставить своей целью подобную систему опеки; он должен решительно отвергнуть ее.

Для нас социализм без демократии немыслим. Под современным социализмом мы понимаем не только общественную организацию производства, но также демократическую организацию общества. Поэтому социализм для нас нераздельно связан с демократией. Нет социализма без демократии.

Однако это положение не допускает обратного вывода. Демократия может быть и без социализма. Даже чистая демократия мыслима без социализма, например, в мелкокрестьянских общинах, в которых существует полное равенство экономических условий на основе частной собственности на средства производства.

Во всяком случае можно сказать, что демократия возможна без социализма и до него. И эту-то досоциалистическую демократию очевидно имеют в виду те, которые полагают, что демократия относится к социализму, как средство к цели, причем, однако, по большей части спешат прибавить, что она, собственно говоря, не средство для цели.

Это последнее предположение нужно самым решительным образом отвергнуть. Если б оно нашло всеобщее признание, оно направило бы наше движение на опаснейший путь.

Почему демократия должна быть негодным средством для достижения социализма?

Дело идет о завоевании политической власти. Говорят: если бы в демократической стране с буржуазной формой правления создалась возможность для социал-демократов получить на парламентских выборах большинство, господствующие классы применили бы все имеющиеся в их распоряжении средства, чтобы воспрепятствовать господству демократии. Поэтому пролетариат может завоевать политическую власть не через демократию, а только путем революции.

Не подлежит сомнению, что там, где пролетариат демократического государства становится силой, ему приходится считаться с попытками господствующих классов насильственными мерами парализовать использование им демократии. Но этим еще не доказана бесполезность демократии для пролетариата. Если господствующие классы при изложенных здесь предпосылках прибегают к насилию, то происходит это именно потому, что они боятся последствий демократии. И их насилие было бы ни чем иным, как попыткой свергнуть демократию.

Следовательно, из предполагаемых попыток господствующих классов уничтожить демократию вытекает не бесполезность ее для пролетариата, но скорее необходимость для него защищать ее самым решительным образом. Конечно, если убедить пролетариат, что демократия в сущности бесполезная декорация, тогда у него не найдется необходимой силы для защиты ее. Однако пролетарская масса повсюду настолько крепко держится за свои демократические права, что нельзя ожидать с ее стороны добровольного отказа от них. Напротив, с большей вероятностью надо ожидать, что пролетариат будет защищать свои права с таким упорством и настойчивостью, что попытка противной стороны уничтожить их может повлечь за собой ее собственную гибель. И этого нужно ждать тем скорее, чем выше ценит пролетариат демократию, чем сильнее держится за нее.