Диктатура Свободы (СИ)

Поле боя уже совсем далеко, видны только одинокие силуэты высоток. Бензина полбака, потом придется залить три-четыре галлона синтетики. Хорошо, что хоть один бензовоз остался цел, есть где дозаправиться. Выматывает это все. Хочется сейчас просто завалиться на кровать, и забыть все как страшный сон. Но увы, такое въедается на всю жизнь. Что Правый День, что это. Вот сколько выжило? Машин не более одной десятой от прибывших, и это с прибавлением ополченцев и Альф. Они разбредутся кто куда, и останется вообще одна двенадцатая. Жесткая мясорубка все-таки была. Пусть и привезем радостные известия, да многие будут скорбеть по мужьям, сыновьям, друзьям. Высокую цену мы заплатили. Остались ли в живых мои близкие? Не знаю. Хреново быть в неведении, такие дурные и абсурдные мысли лезут в голову, мозг ломается от догадок. Поскорее бы остановиться где-нибудь и наконец-то выяснить кто остался, а кто нет. Афро не спит, хотя как после такого спать? Я в Правый День тоже не спал, но там по сравнению с сегодняшним это были сущие цветочки. Правое колесо немного постукивает, видимо диск погнулся от ударов и разбитой дороги. Доехать конечно сможет, но потом либо выправлять, либо менять. Жалко, раритет все-таки. Интересно, пойду потом на повышение, или все останется как прежде? Не уверен. И так и так может быть.

Министр:

- Колонна, привал!

Хоть солнце вот-вот перестанет кидать последние лучи, окружающая местность не кажется опасной. Чую, городская шумиха распугала всех зверей, даже самых голодных. Неудивительно, до сих пор уши побаливают. Теперь можно и осмотреть людей. До чего же все потрепаны, на лицах хроническая усталость. Неудивительно, такое кого угодно вымотает. Где же медкорпус, ну! Нету! Может медики в другой машине? Порыскаем по «блиндажам». Здесь раненые, тут тоже. А здесь Бенж. Все-таки выжил. Ранение в ноге, кровяные подтеки на голове, весь закопчен сажей. Не считая крови, обычный Бенж из гаража.

- Да ладно, выжил, черт!

- А ты думал, я котлетка крепкая. Ты как вижу вообще невредим.

- За это спасибо твоей броне. Адриану не видел?

- Вон в том сером автобусе. Пыли надеюсь не глотал? Радиации там почти как в реакторе.

- С этим все в порядке. Держись, брат, до дома совсем недалеко. Пойду проведаю кое кого.

- Удачи. Хм, бензином откуда-то несет.

Так вот почему так шустро уходили – пыль! Если подумать, все логично. Пока находимся на улице, все в норме, там все давно разнесено ветрами. А тут Гильотина была совсем недалеко от воронки, там столько всего осело, что даже представить страшно. Как приедем, надо показаться врачу, чисто на всякий случай. А пока и медсестренки достаточно. Серый автобус, внутри не все сиденья сняты, изменений не так и много. Видно, собирался на скорую руку. Вот же она! Жива! Цела!

- Слава Богу, ты в порядке!

- Я волновалась за тебя. Кайлу и Мартина не видел?

- К сожалению, нет. И Моргана нигде нет.

- Не выбрались…

- По крайней мере мы живы, солнышко.

И правда, их нигде не видно. Ни броневика, на котором был Морган, ни медблиндажа с Мартином… Хоть кто-нибудь еще из нашей группы выжил? Сомневаюсь. Все-таки правильно сделал, что позволил Адриане нарушить приказ. Иначе бы, может быть, никогда бы больше ее и не увидел… Пусть потрепана, но по-прежнему прекрасна. Как приедем, точно надо наверстать ту прогулку. Жалко что так мало людей уцелело. Казалось бы, знал человека, и тут бац – его нет. Все, его больше никогда не увидишь. Никогда больше не сможет вести проповеди Мартин, не будет уроков антифеминизма от Кайлы, отряд не увидит бравого лейтенанта Саммерса. Страшно это на самом деле. И все по вине одной гниды, которая когда-то была нашим правителем. Да чтоб она сама сдохла вместо них! Разве такая тварь заслуживает жить? Нет, нет и еще раз нет. Ее смерть даже не противоречит принципу неагрессии. Мне показалось, или там мелькнул Министр? Вдали, возле командирского блиндажа с особой маркировкой. Мне это точно не померещилось, теперь еще тот в ковбойской шляпе, видимо хотят что-то обсудить. Но что именно? Подслушивать, конечно, нехорошо, но любопытно слишком, да и охрана не видит вроде бы. По крайней мере, дулом не грозит. Сделать вид, что меня тут нет, я тучка, и все спокойно. Так как зовут лидера ополченцев? Видимо не узнаю. Ну и черт с ним.

Министр:

- Давай, тащи ее резче! Камеру неси, живее! Накачали? Отлично. За работу!

Что там происходит? Камера, наркотики, подготовка серьезная и странная. Явно шишка очень большая, к рядовому языку таких почестей нет. Возможно сама…

Старуха:

- Я сознаюсь… во всех… грехах…

Мидлстоун! Это точно ее голос! Неужели эту проклятую каргу наконец-то прикончат? И будет это явно сделано изощренно. В щелку даже можно разглядеть ее противную зомбированную физиономию, освещена прожектором, рядом охранник с винтовкой.

Министр:

- Виктория Джей Мидлстоун, вы обвиняетесь в государственной измене, геноциде невинных людей и уничтожении конституционного строя. Есть что сказать в свое оправдание?

Мидлстоун: