Дилемма

Они вышли в коридор, зажгли свет и вскоре нашли комнату, про которую говорил курьер. Это была, видимо, спальня. Стояла тут кровать, ночник на тумбочке и напольные старинные часы, и больше ничего в комнате не было. Но зато весь пол был усыпан пачками стодолларовых купюр. На кровати валялся выпотрошенный чемоданчик. Макаров присвистнул.

– Вовремя мы, Лев Иванович. Эти деньги Игнатьев себе на дорогу забрать хотел. Так, судя по количеству, далеко бы он уехал!

Гуров посмотрел на него и подмигнул.

– Ну, от нас с тобой хрен уедешь! – сказал он.

Лязгнула дверь, и в тамбур ввалился слегка нетрезвый и ликующий Грязнов. Галстук на нем был приспущен, дорогой пиджак расстегнут, лицо сияло. Он влюбленными глазами уставился на Гурова, медленно тянувшего сигарету, которую стрельнул у соседа по купе, и всплеснул руками:

– Лев Иванович! – проникновенно сказал он. – Скольким я вам обязан – это страшно подумать! Вы спасли человека!

– Расслабьтесь, – сказал Гуров. – Честно говоря, мне не очень хочется обо всем этом вспоминать. Будем считать, что ничего не было, ладно?

– Как это не было? – ужаснулся Грязнов. – Я погибал! Моя судьба висела на волоске! А работа нескольких лет и десятков людей? Этого тоже нельзя сбрасывать со счетов… И что же теперь? Я опять на коне! Мы заключили крайне выгодные для нас контракты, руководство страшно довольно – жизнь продолжается! И все благодаря вам! Я приношу вам свою искреннюю и горячую благодарность! Я у вас в неоплатном долгу!

Грязнов подходил к Гурову с благодарностями уже в десятый раз и уже порядком надоел. Гуров тоже благодарил – судьбу за то, что места у них с Грязновым были в разных купе, иначе бы поездка домой оказалась настоящей пыткой.

История с курьером поломала все первоначальные планы. В интересах открывшегося следствия Гурову и Крячко пришлось задержаться в Болеславле на несколько дней, и обратно они выехали уже после закрытия форума разработчиков и издателей компьютерных игр, то есть уже в компании с Грязновым и его коллегами. Если совсем точно, то поездом поехал один Гуров, а Крячко примерно в то же время отправился в путь на своем верном «Мерседесе», заявив, что будет встречать Гурова в Москве на вокзале. Гуров после всей этой истории немного устал и не испытывал никакого желания трястись на продавленных пружинах престарелого лимузина.

Но он не учел, что Грязнов отравит ему все путешествие. Тот ловил его в разных концах поезда, дышал на него дорогим вином и изливался в бесконечных благодарностях. Гуров уже начинал подумывать, не обратиться ли ему к коллегам Грязнова и не рассказать ли им, что на самом деле произошло в Болеславле с Владимиром Леонидовичем. Другого выхода остановить это поток благодарностей просто не было. Но жалость в конце концов взяла верх, тем более что до Москвы оставалось уже совсем немного.

Куда с большим удовольствием Гуров бы разделил компанию со Славиком Дудниковым. Но Славик пропал сразу же, как только Гуров разорвал у него на глазах «чистосердечное признание». Это случилось на следующий день после ареста Игнатьева. Славик тоже пришел в восторг, прослезился, бросился обниматься, а потом исчез, как в воду канул. Ни Гуров, ни Крячко его больше не видели. По мнению Гурова, было бы гораздо лучше, если бы куда-нибудь исчез Грязнов, но в жизни редко бывает, чтобы исполнялись все твои желания.

Грязнов торчал в тамбуре до тех пор, пока Гуров не затушил окурок и не спрятался от него в купе. А через полчаса они уже подъезжали к перрону Киевского вокзала. Гуров заранее снял с полки свой чемодан и потихоньку перебрался в соседний вагон, чтобы сбить с толку Владимира Леонидовича. Знакомством с этим человеком он был уже сыт по горло. Но вышло опять не так, как ему хотелось.

Когда поезд остановился и поток пассажиров хлынул на перрон, Гуров взял чемодан и пошел к выходу. Его занимали сейчас вопросы – успел ли полковник Крячко реализовать свои дерзкие планы, и увидит ли Гуров его на вокзале. Гуров был уверен, что драндулет Крячко на этот раз непременно сломается в дороге.

Каково же было его изумление, когда на перроне он увидел не только самодовольно ухмыляющегося Крячко, но и еще двоих высоких седовласых мужчин. Один из них был ему очень даже знаком – сумрачно хмуря брови, навстречу Гурову шел генерал Орлов. А рядом с ним, отчетливо прихрамывая, шагал еще один человек с явно военной выправкой, с немолодым суровым лицом. За спиной этого человека, глуповато улыбаясь, маячил не кто иной, как господин Грязнов.

– Ну, здравствуй! – пророкотал Орлов, протягивая Гурову руку. – Покуролесили вы с Крячко от души, знаю! Дать бы вам по строгачу, но сам виноват. Нельзя вас из поля зрения выпускать…

– Товарищ генерал, разрешите доложить, – начал Гуров. – В процессе выполнения вашего задания вскрылись особые обстоятельства, и мы с полковником Крячко…