Дилемма волшебника (ЛП)

за то, чтобы сохранялась и развивалась Жизнь. Я не стану изменять по своей воле

предметы и живые существа, пока они растут и развиваются. Я не буду изменять

систему, частью которой они являются, если им не грозит гибель.

Она сглотнула.

Я волшебница. И если моей маме не "грозит гибель" прямо сейчас, то я не знаю, когда

еще. Должен быть еще какой-то способ бороться с этим помимо того, что они делают

в больнице. И я собираюсь найти его.

Она поднялась, оделась, сгребла Учебник и повалилась с ним на кровать. Обложка

издала жужжание. Нита уселась спиной к стене в изголовье кровати и открыла книгу,

чтобы прочитать ожидающее ее сообщение, затем посмотрела в окно на мрачно

освещенные предрассветные облака.

Я свяжусь с ним позже. Нет смысла будить его сейчас и расстраивать. Я и так уже

напортачила в отношениях с ним в последнее время.

Она пролистала Учебник до раздела, посвященного лечению и связанным с этим

заклинаниям. Эта часть была намного больше этим утром, чем когда-либо ранее. Нита

начала чтение, запоминая и заучивая всю доступную информацию с наибольшей

интенсивностью с тех пор, как она нашла эту книгу и поняла, что это значит. У нее

осталась только пара часов до того времени, когда папа просил разбудить его.

Она использовала это время на полную, прервавшись только один раз, чтобы сходить в

уборную, и то взяла книгу с собой. Надо сказать, эта тема давалась ей с трудом. Было

слишком много разной информации. Она заставила Учебник прекратить показывать все,

что было связано с травмами, хроническими заболеваниями и недугами... и таким образом

сужала и сужала фокус, одновременно с этим часть, содержащая полезную инфомацию,

становилась все меньше. Под конец между обложками не осталось практически ничего, за

исключением материала о новообразованиях и связанных с ними повреждениях, и она

находила все больше, когда сосредотачивалась на определенного рода изменениях. Одним

из самых часто встречаемых слов на Речи, на которые Нита наталкивалась, и одним из тех,

которые она не хотела бы видеть, было " неизлечимо". Здесь было много рассуждений и

теорий возникновения, но практически не было заклинаний. Нита все более и более

нервничала, читая это, но не могла остановиться. Должен быть выход. Всегда есть выход,

если приложить усилия и докопаться до сути дела.

В ее комнате стало светло, но она не заметила этого. Птицы начали утреннюю песню

ранней осени, но Нита их не слышала. Она читала и читала... и внезапно зазвонил ее

будильник, поставленный на полдевятого.

Нита выбралась из кровати, отключила шумелку и пошла посмотреть, не проснулся ли

еще ее папа. Остановившись за дверью, она навострила уши, но в доме не было слышно

ни звука.

Она тихонько постучала.

Ни звука.

- Папа...

По-прежнему тихо. Нита приоткрыла дверь и просочилась внутрь.

Ее отец спал на стуле для чтения в углу между окнами спальни. Он сидел, свесившись,

рот его был слегка приоткрыт, издаваемый им легкий храп до странности напоминал храп

Понча, когда тот спал на спине кверху лапами и похрапывал; обычно это вызывало у нее

улыбку. Но улыбаться сейчас казалось по меньшей мере предательством.

Она бросила взгляд на кровать, которая не была примята, и и спустила долгий вздох,

затем подошла к своему папе и присела на корточки рядом со стулом.

- Папочка, - сказала она.

Его глаза медленно открылись; какое-то время он смотрел на нее, явно не понимая, что

она тут делает.

Затем осознание произошедшего вернулось к нему. Она видела, как боль снова

наполнила его глаза. Нита стиснула зубы, чтобы не допустить слез, которые наполнили

глаза.

- Полдевятого, папа, - сказала она твердым голосом. - Ты сказал, нам надо будет пойти в

больницу через час или около того.

- Да, - он медленно распрямился и потер лицо руками. - Точно...

Затем он взглянул на нее.

- Как ты, дорогая?

- Лучше. Возможно, лучше, - ответила она. - Похоже, я так испугалась, что кое о чем

забыла.

- Забыла о чем?

- Может, я смогу что-нибудь сделать.

Ее отец уставился на нее в недоумении.

- Папочка, - сказала Нита, - я волшебница. По сути, у нас даже двое волшебников в

доме. И у нас есть много других знакомых где угодно. Волшебство служит для того,

чтобы исправлять сломавшееся, исцелять раненых... спасать жизни. Мы должны суметь