Дилер реальности

Помню свои ощущения. А точнее – их полное отсутствие. Люди, которые стали для меня семьей, дали мне новую жизнь и, сами не зная того, спасли от смерти, – лежали в холодильнике полицейского морга в Пасадене. А я лишь подумал: теперь меня здесь ничто не держит. И тут же возненавидел себя за это бездушие. Так же спокойно я прошел все формальные процедуры и неожиданно узнал, что отцу еще со времен его работы главой IT-отдела в Сингапуре принадлежала там доля в небольшой маркетинговой компании. Сингапурский нотариус с безупречным английским настойчиво вызванивал меня (откуда они обо всем узнали?) и настаивал на моем приезде для вступления в наследство.

Пазл сложился. Я должен был вернуться в Сингапур и страстно желал этого. Меня не отпускали воспоминания о кипении жизни на его улицах, а главное, о моих собственных приключениях, волнующих так, как ничто в жизни меня больше не волновало. А теперь для этого еще и имелась весомая причина. Что-то говорило мне, что именно там меня ждет большое приключение, которое наконец даст мне ответы на все мои вопросы к себе и к миру, и я был к нему готов.

Кажется, это было так давно… А прошло всего лишь пять лет.

0006

Сегодня, пока еду на мое собеседование в «Транс-Реалити», снова задаю себе вопрос, почему меня так притягивает этот город. Ведь я терпеть не могу его, а точнее, то, во что он превратился. Куда пропал хваленый фэн-шуй, по принципам которого он был спроектирован и возведен? Тысячи рекламных вывесок на всех языках мира. Безжизненный исторический центр, вскрытый лаком на потеху туристам. Бесконечные торговые улицы Малой Индии, Чайна-тауна и Арабского квартала с кутерьмой магазинов, набитых безвкусным барахлом. Вездесущая промзона, разросшаяся настолько, что теперь окаймляет город удушливым кольцом, запуская ядовитые щупальца прямо в его сердце. Токсичные воды реки Каланг, в которых после наводнений гниют целые кварталы. И наконец, многочисленные сити, разбросанные по всему Сингапуру, – выдраенные до блеска помойки, где отмываются деньги всего мира: грязные капиталы сделали самый дорогой город в мире еще дороже. Стерильная клоака с небоскребами, налепленными так плотно, что закрывают небо. И педерастические клерки в тонких галстуках и с тонкими губами, непрерывно треплющиеся по мобильным телефонам, как будто кто-то может расслышать их в этом проклятом месте. Ненавижу этот город и одновременно привязан к нему, будто врос корнями.

Как только оказываюсь в нужном мне Cити #12, бывшем деловом районе Раффлз-плейс, меня начинает тошнить. Не в фигуральном смысле, а в прямом – я блюю под колеса своего автомобиля, припаркованного возле знака «парковка запрещена». То ли нервы, то ли просроченный утренний йогурт, то ли физическое отторжение этого места, то ли все вместе. Парочка белорубашечников отскакивает в сторону, брезгливо наморщив носы, но мне нет до них дела. Вытерев губы салфеткой, забрасываю в рот полпачки жвачки (смешно вспомнить – было время, когда и за это в Сингапуре можно было схлопотать огромный штраф). Смотрю на свое отражение в тонированном стекле – не заблевал ли белоснежную рубашку. Нет, все отлично.

Я захожу в самый высокий офисный небоскреб города, все этажи которого, судя по всему, теперь заняла одна компания – «Транс-Реалити». Да, мне назначено. Хорошо, подожду. А можно я налью воды из кулера? Спасибо. Да, да, прекрасный сегодня денек. Ожидая, пока за мной спустятся, чтобы препроводить на интервью, разглядываю просторный холл «Транс-Реалити Тауэр». Главный объект здесь – возвышающаяся на мраморном постаменте огромная скульптура работы Джеффа Кунса: золотой телец с головой Микки Мауса, к которой вместо округлых ушей приделаны изогнутые рога. Голова этого чудища обращена ко входу в здание. Сидя на диване возле лифтов, я могу любоваться своим деформированным отражением в его отполированных яйцах.

Удобные диваны цвета венозной крови, способные вместить до сотни посетителей, пришедших сюда, чтобы получить работу своей мечты, продать душу, попытаться втюхать свой стартап или зачем еще приходят в подобные учреждения. И наконец, изогнутая подковой рецепция, за которой маячат четверо непроницаемо равнодушных охранников, настолько отмороженных, что их, кажется, ничем не проймешь. Даже если бы я на их глазах превратился в огромного омара и начал танцевать кадриль, думаю, последовал бы примерно такой диалог.

– Господин Золтан, пожалуйста, вернитесь на диван – вы блокируете подход к лифту.

– Я не могу сидеть на диване – поскольку я стал омаром, мне нужно немедленно станцевать морскую кадриль.

– Вы можете сделать это на улице или в комнате для религиозных обрядов – она расположена прямо под лестницей. А потом возвращайтесь сюда – за вами уже спускаются.

– Вы жестокосердные люди! Вы притесняете меня, поскольку я не похож на вас!

– Ни о каком притеснении речь не идет, уверяю вас. Просто вы мешаете нашим сотрудникам. Поймите правильно.