Дилетантки. Проклятье Черной Мадонны

– Меня отвлекли, – попыталась оправдаться Мишель. – Я попала в его спальню только перед вашим приходом. Но все равно – спасибо, что выручила.

– Не за что, – буркнула Саша, – только это мало помогло. Кажется, Паоло видел-таки твои туфли.

– Будем надеяться, что нет! – бодро ответила итальянка и похлопала рукой по кровати рядом с собой. – Садись, я тебе поведаю свои великие умозаключения.

В ответ Покровская скрестила руки на груди. Она не торопилась присаживаться.

– Знаешь что, я больше в этом не участвую. Мне надоело покрывать твои выходки и помогать выпутываться из ситуаций, в которые ты то и дело влипаешь.

– Ой, ну извини, что делаю твою серую однообразную жизнь интереснее.

Миша обиделась и отвернулась, но, посидев так пару секунд, развернулась обратно и заявила:

– Но зато теперь я точно знаю, кто украл икону! Но тебе не скажу! И если со мной что-нибудь случится, это будет твоя вина.

Саша задохнулась от такой наглости, но, к чему скрывать, ей и самой стало интересно, к каким там «великим умозаключениям» пришла ее ненормальная подруга. Она не знала, как сделать так, чтобы Мишель поделилась выводами, и при этом не сдать своих позиций. Но итальянка сама ей помогла. Ей так не терпелось рассказать обо всем Покровской, что она отбросила обиду и открылась:

– Я думаю, это Виттория, подруга Франчески.

– Это такая размалеванная? – уточнила Саша.

– Вот именно, – подтвердила Мишель и хотела сказать что-то еще, но девушку прервал Паоло, который зашел в комнату. – О, сегодня что, утро посещений?

На кузене не было лица. Он направился прямиком к шкафу, где в «идеальном беспорядке», по словам самой Ринальди, хранились ее вещи. Ничего не говоря, Моретти прошелся взглядом по полкам и, взяв с одной из них злополучную обувь, яростно взглянул на Мишель.

– Что ты делала в моей комнате?

Он тряхнул перед лицом сестры туфлями и в сердцах отбросил их в сторону. На лице Ринальди отразилась боль за дорогие сердцу и кошельку вещи, но она пересилила себя и попыталась оправдаться.

– Я не… – начала она, но Паоло не дал ей договорить.

– Не ври мне! Ни у кого из этой семьи больше нет таких дорогих новомодных туфель. Да и другие, уверен, были бы куда осторожнее и, пошарив в моих вещах, не забыли бы важную улику в комнате.

– Паоло, да ты в своем уме?! Ну, была я у тебя, и что с того? К чему эта истерия?! – теперь уже не на шутку рассвирепела и сама Мишель.

Моретти на секунду замер. Саше показалось, что и он что-то скрывает.

– То есть ты не отрицаешь, что вчера вечером была в моей комнате?! А ты, – наставил Паоло палец на Покровскую, – покрывала ее! Теперь мне понятно, к чему было это внезапное проявление страсти… – с горечью закончил он.

Саша опустила голову и побледнела, как простыня. Мишель, напротив, покраснела, как помидор. Обе силились найти достойное объяснение своему поведению, но не могли.

– И что же такого ужасного мы сделали? – все-таки отважилась на вопрос Ринальди.

Паоло молчал. Он перетаптывался с ноги на ногу и никак не решался рассказать о том, что в действительности его беспокоило. Потом разозлился, скрипнул зубами и стукнул рукой по стене так, что девушки вздрогнули. Но спохватился, извинился и еле слышно промолвил:

– У меня кое-что пропало.

– Ого! – воскликнула Мишель. – А в этом доме и вправду кто-то нечист на руку!

– Тише! – зашипел на нее Паоло. – Не смей поднимать панику и не говори никому! Слышишь?! Я не хочу огласки.

Мишель заискивающе закивала, а потом резко остановилась, ахнула и выпучила глаза.

– Что? – Паоло с надеждой воззрился на нее.

– Зуб даю, это горничная! Она так странно себя вчера вела! – зловещим шепотом произнесла Ринальди. – Я ее сразу раскусила! Надо идти к ней, пока она не улизнула вместе с твоей пропажей!

Мишель вскочила с кровати, схватила Сашу за руку и потянула ее на выход, но Паоло преградил им путь и сказал:

– Я разберусь! И если ничего не найду у нее, то берегись, Мишель! Я уже не знаю, кому здесь можно доверять.

Его гневный взгляд скользнул по девушкам, и он быстро вышел за дверь. Те переглянулись и, конечно же, отправились следом за ним, держась на приличном расстоянии. Спустились вниз на первый этаж и шмыгнули под лестницу. За это время Паоло убедился, что комната горничной заперта, прошел по коридору к кабинету Элоис, взял запасные ключи и вернулся. Как только открыл дверь, Саша и Мишель вышли из своего укрытия и на цыпочках пошли по коридору к спальне работницы. Любопытство подгоняло даже Покровскую.

Откуда ни возьмись появилась и сама горничная. Она проигнорировала подруг, которые, едва успев заметить ее, сделали вид, что с большим интересом разглядывают портрет лысого старика, одного из прародителей Элоис. Как только женщина скрылась за порогом, девушки бросились туда, прислонились к дверному полотну и стали подслушивать.

По-видимому, Паоло все же нашел пропажу. Об этом свидетельствовал его грозный обвиняющий тон и горестный плач вороватой работницы.

– Что там произошло? – раздалось над ухом Мишель, и она вздрогнула.

Развернувшись, девушка увидела тетю Беатриче.