Дилетантские детективы с животными

– Стой хоть до вечера, только в зал не заходи. А тут ты вроде, как спрашиваешь меня о чём-то, а я пока за красавчиком присмотрю.

– Женя, прости, что прервал разговор. Я перешёл в аптеку, чтобы не спугнуть парня ненароком. Бонька его опознал. У пса сейчас морда, уши, хвост точно такие, как тогда, когда он унюхал убийцу. Я не знаю, что мне делать. Парень, стоит на автобусной остановке «Школа». Это буквально в десяти метрах. Я не уверен, что сумею его задержать, да и Бони мне в этом не помощник.

– Стой, где стоишь, Надя звонит Василию. Он сейчас нас с тобой слышит. Ты спокойно опиши, кого вы там с Бонькой нашли. Если подозреваемый двинется, скажи в какую сторону. Дальше уже наша работа.

Вот и всё. Убийцу взяли. Поначалу он, конечно, отпирался. Но собранные доказательства: отпечатки пальцев на ноже, чёрная куртка, найденная у него дома, хоть и стиранная, но сохранившая следы крови, дорогая сумка Кристины с её документами и картой беременной, почему-то не выброшенная убийцей, были неопровержимы.

Он оказался наркоманом. Убив Кристину, он тут же загнал барыге, жившему неподалёку, сорванную с шеи несчастной, золотую цепочку, и разжился вожделенной отравой.

Барыгу, не побрезговавшего окровавленной разорванной цепочкой тоже задержали. Надеюсь, что и этот паук получит по заслугам.

Детектив с енотом

Я ненавижу енотов!

– Нет, нет, Эсмеральдочка, тебя я очень люблю. Сейчас мы с тобой сделаем промывание желудка, а там и доктор Женя приедет, даст тебе таблеточку и животик болеть перестанет. Эсмеральдочка хорошая, Эсмеральдочка у нас замечательная. И где ты только эту пакость отыскала, паршивка?

Это я плохих енотов не люблю, точнее не считаю их домашними животными. Представьте себе десятикилограммого хищника очень умного, очень ловкого, с маской гангстера на морде, гибкостью прирождённого форточника и лапами профессионального взломщика. Для очаровательной Эсмеральды не существует закрытых окон и дверей. Щеколды, крючки, задвижки, шпингалеты – для этого создания просто игрушки.

– Да не крутись ты, чудище бестолковое! Надо скорее вымыть всю эту дрянь из твоих кишочков, в то доктору Жене и лечить будет некого.

Нет, одной мне не справиться. Слишком Эсмеральда бодра для умирающей. Ещё и кусается!

Я схватила мобильник.

– Ленка, срочно беги ко мне!

– Тётя Ира? – Отозвался сонный голос. – Тётя Ира, ты на часы смотрела? Сейчас, к твоему сведению, шестнадцать минут четвёртого. Ночи, осмелюсь напомнить. В такое время приличным девушкам не звонят.

– Дуй ко мне, приличная девушка! Эсмеральда умирает!

– Бегу!

Вдвоём нам удалось наладить систему промывания, при этом "умирающая" так вопила и визжала, что моя фокстерьерка с пышным именем Фокстрот крутилась у наших с Ленкой ног, время от времени деликатно покусывая за пятки, напоминая, что животных мучить нельзя.

В это время в дом вошёл ветеринар Евгений Васильевич Седых. Фокстрот бросилась на него со злобным лаем, по собственному опыту зная, что ничего хорошего от ветеринаров ждать не приходится.

Доктор Женя небрежно отодвинул, захлёбывающуюся лаем, собаку и шагнул к столу.

– Ну что тут у вас?

– Подозреваю отравление крысиным ядом. Судя по симптоматике – крысидом.

– Где она его достала, поганка этакая?

– Спроси у неё.

***

Я начала не с начала, поэтому многое придётся объяснять в наших весьма запутанных отношениях. Пожалуй, пора исправить эту ошибку.

Жили-были две девочки: Машка-Ромашка и Ирка-Пронырка. Нас так с самого детства и называли. Машка была хорошенькая: круглое чистое личико окружённое венчиком светлых волос, огромные голубые глаза, опушённые роскошными ресницами, ладная фигурка. Мало, кто проходил мимо, не обратив внимания, на это чудо.

Я же была совершенно другая. Узкая мордашка с тёмными, почти чёрными глазёнками, мышиного цвета волосы, тельце, скорее подходящее кузнечику, а не человеку. Основным моим свойством, за что я и получила своё прозвище, было неуёмное любопытство. Я исследовала окружающий мир всеми, доступными мне способами. О своих открытиях, полученных путём наблюдений или вычитанных из книг, я делилась с Машкой. Так слушать, как Маша, не умел никто. Она ходила за мной, открыв рот, так ей было интересно. Иногда к нашему дуэту пытался примазаться кто-нибудь ещё, но подруга ревниво отгоняла всех – мои рассказы должны были принадлежать только ей.

Все детсадовские и школьные годы нас невозможно было представить по отдельности, но потом судьба, как это часто бывает, развела нас. Нет, мы никоим образом не ссорились, более того встречались при первой же возможности, но к сожалению этих возможностей становилось все меньше.

Я поступила в медицинский институт, Машка – в юридический. Почти одновременно мы вышли замуж. Я за профессора Кирилла Петровича Величевского, с которым мы сошлись на теме трансплантологии новорождённых, а Маша – за недавно овдовевшего богатого ресторатора Михаила Сергеевича Громухина, у которого за два года до этого конкуренты убили беременную жену. Потом у нас с Кириллом родился Илюша, а у Михаила с Машой через месяц родилась Леночка.