Дилетантские детективы с животными

– Я не припомню никаких родственников в Кемерово. У нас четыре поколения жили и живут в Москве или ближайшем Подмосковье. Вот только родители мои пожелали на старости лет приобрести домик в Гурзуфе. Но где тот Гурзуф, и где Кемерово. Вы, наверно, не поняли. Скорее всего, это Машенькина родственница. Ладно, пусть пока поживёт, а мы потом с Машенькой свяжемся по скайпу, и всё выясним.

Ленка, пересказывая эту беседу, особенно веселилась над словом "дама", которым папа обозначил Бабу Ягу.

– Ну, и как? – Спросила я.

– Папа на работу уехал, а у меня Баба Яга ещё двадцатку выклянчила. Я ей пыталась объяснить, что большинство московских пенсионеров и на меньшие деньги целый месяц живут, коммуналку оплачивают, а ещё питаются и одеваются. А она мне ответила, что, дескать, некоторые собак из-за границы выписывают, и детей во всякие Оксфорды отправляют. Ну, я ей деньги на карточку положила, и гулять по Москве выпихнула.

***

Ближе к концу рабочего дня, когда я размывалась после очередной операции, мне позвонили из приёмного покоя, и сказали, что меня спрашивает плачущая девочка. Первая мысль была, естественно, о Машке. Я скатилась с лестницы, не дожидаясь нашего медлительного лифта.

В маленьком коридорчике у служебного туалета сидела Маришка, и маленькими глоточками пила из мензурки валерианку.

– Мариша, что случилось?

– Алиса умерла.

Я украдкой вздохнула с облегчением.

– Маришенька, Алиса была очень старой кошкой, и это могло случиться со дня на день. Мне очень жаль, но жизнь наших любимцев много короче человеческой. Но она была очень хорошей кошкой, а мне мама говорила, когда я была маленькая: "Все хорошие животные непременно попадают на радугу".

– Тётя Ира, ты не понимаешь, она нехорошо умерла.

– Что значит нехорошо?

– У неё судороги были сильные и пена изо рта. Я думаю, что Баба Яга что-то отбила ей, когда пинала в живот.

– Может быть… Хотя это больше похоже на отравление. Еда, вода – всё было, как обычно?

–Да.

– Если кормушку и поилку ещё не вымыли, заверни понадёжнее и спрячь подальше, я отдам в ветеринарную лабораторию.

– Лидия Львовна сразу велела всё вынести в отдельном пакете на дальнюю помойку, а Екатерина Макаровна убирается с дезраствором.

– Тоже неплохо. Сейчас внимательно следите за кормушками животных. Пусть они едят только в вашем присутствии.

– А вы думаете, что эта гадюка может плюнуть кому-то в кормушку?

– Ну, плюнуть, не плюнуть, но подсыпать или подлить что-то может запросто.

– Ведьма, ведьма, ведьма! Скорее бы она от нас уехала!

– Маме пока про Алису не проболтайтесь.

– Папа сегодня звонил в клинику, говорил с врачом. Маме сегодня делают химию в сочетании с иммуноглобулином. Она только под капельницей четыре часа пролежит, а потом сегодня, завтра, а, может и послезавтра будет слишком слабой для разговоров.

Я хотела объяснить Маришке, что лечение онкологии само по себе шок для организма, но тут медсестра из приёмного покоя выскочила с телефонной трубкой в руке и сказала, что у Терентьева открылось вторичное кровотечение, и меня срочно требуют в оперблок.

***

Домой после полуторасуточной работы я добралась на ватных ногах, покормила Трошу, зная, что дети непременно два, а то и три раза выводили её сегодня на прогулку вместе с догами, и завалилась спать.

Фокстрот обычно спала у меня в ногах. Но тут она вдруг вскочила и яростно залаяла. Воры к нам забраться не могли. Территория посёлка охранялась надёжно, а над воротами и по периметру ограды Громухинского сада стояли камеры.

Неужели, Громухины не выдержали и сослали эту Гидру Лернейскую ко мне. Ну, спасибо, ребята! Я торопливо накинула халат и спустилась вниз. Если Баба Яга решила погостить и у меня, я её просто не пущу. Пусть переночует в беседке в саду. Сейчас лето, не замёрзнет.

Из-за двери я услышала тихие стоны и слабое поскрёбывание. Дела-а! В таком состоянии я даже Бабу Ягу не могла оставить на улице. В крайнем случае, сама в беседке переночую, а, может мне повезёт, и Кемеровскую тётушку госпитализируют.

Я распахнула дверь. На пороге лежала Эсмеральда. Судя по тому, как были неестественно вытянуты её задние ноги, я поняла, что они у бедной енотихи отнялись. Кряхтя от натуги, я подняла увесистую тушку, с трудом внесла её на кухню и взгромоздила на стол. Потом я позвонила ветеринару доктору Жене, который наблюдал всех наших животных, и попробовала сделать Эсмеральде промывание желудка. Несмотря на парез задних конечностей и мучительные судороги, зверюга передними лапами и зубами действовала достаточно бодро, и мне пришлось будить и вызывать на помощь Лену.

Евгений Геннадиевич Седых, чаще называемый нами, доктором Женей, был огромен, громогласен и своим помощникам спуску не давал. Мы с Леной и сочувствующей Трошей белками носились по лестницам, потому, что доктор Женя требовал от нас, то чистые полотенца и простыни, то тазы с тёплой водой, то одеяла. Естественно наш домик сиял, как новогодняя ёлка, а так как он стоял ближе к воротам, чем основной дом, и прочие постройки, полиция вломилась именно к нам.