Дилижансом, дирижаблем

Почти тотчас, за углом здания станции глухо отозвался клаксон. А еще минуту спустя, негромко пофыркивая отработанным паром, подкатил весьма роскошный паромобиль с откидным верхом. Отчасти опровергая обвинения саннэ Анаи в захолустности Екатеринослава.

Видимо, князь, по обыкновению отсыпал на чай больше положенного, потому что карлик еще и дверцу перед господами открыл и почтительно придержал.

– Куда прикажете?

Худощавый водитель в кожаном картузе, крагах и больших квадратных очках настолько походил на незабываемого Адама Козлевича из «Двенадцати стульев», а его кабриолет на не менее известную «Антилопу Гну». Что Родион улыбнулся, подсознательно выискивая на дверце белую надпись «Эх, прокачу!» и ожидая, что извозчик картинно взмахнет руками и завопит: «Повезу даром! Пить не будете? Голые танцевать не будете при луне? Эх! Прокачу!»

Но, водитель вел себя сдержанно и с достоинством ждал ответа.

– Знаешь что, голубчик, – задумчиво произнес князь. – Отвези-ка ты нас туда, где в это время можно вкусно поесть. Я давненько не был в Екатеринославе, не уверен, что все повара по прежнему служат там же. Но, если в «Корчме» и дальше шефом Виктор Петрович, то давай туда… Настоящий мясной виртуоз… Помнится он такой шикарный эскалоп делал… ммм… пальчики оближешь.

– А дэ флопе этот ваш Виктор Петрович осилит? – Родиона явно потянуло на комедийный жанр.

– Рецепт скажете – спроворит… – убежденно ответил Александр.

– Виноват, барин, – водитель пожал плечами. – Я по ресторанам не ходок. Моя Марфа такие борщи да кулебяки готовит, за уши не оторвать. Но, к ресторану могу отвезти. А там у швейцара спросим. Нет – в другое место съездим. Обычно в это время гости в «Кодацкий Кош» едут. Там и заночевать можно, если что…

– Нет, у нас поезд в полночь. Так что гостиница без надобности. Давай в «Корчму»…

Город, несмотря на плановое затемнение, не спал и боролся с наступлением ночи собственными силами.

Вывески кафе, бильярдных и других заведений, где городской житель может скоротать вечер в задумчивости или приятной компании, сияли в полную мощность неонов. От них не отставали и витрины магазинов. Компенсируя крикливую яркость рекламных фонарей количеством светильников внутри. Так что проезжая мимо, можно было обойтись и без фар. А встав на тротуаре – почитать газету или объявления на афишной тумбе.

«Только три дня в театре оперетты «Летучая мышь»… – прочитал Родион на одной из тумб. В очередной раз убедившись, что вечные ценности присутствуют в обоих мирах. В то время, как ничего из созданного пролетарским искусством… Впрочем, откуда ему взяться, если здесь и слово такое используют исключительно учебниках по истории Римской империи. А в жизни неквалифицированный труд полностью в руках карликов. Целиком довольных своей жизнью и местом в обществе.

Минут через пятнадцать неспешной поездки, слава Богу, без восторженных комментариев извозчика, обычно считающего своим долгом поработать бесплатным гидом для приезжих, кабриолет остановился возле весьма внушительного трехэтажного здания выполненного в классическом стиле ампир и словно перенесшегося сюда прямиком с Невского.

«Тещины блины» – гласила надпись на золотистом солнечном круге, наверное, изображающем один из них. Для непонятливых, шрифтом вдвое меньше, добавлялось пояснение: «Корчма». И, видимо, альтернативно одаренным, но еще умеющим читать, совсем крохотными буковками разъяснялось окончательно: «Семейная ресторация. Работаем круглосуточно».

– Эй, любезный! Подь сюды! – проявил инициативу водитель, поманив к паромобилю швейцара и подтвердив призыв коротким гудком клаксона.

– Чего изволите? – ливрейный, повадками похожий на вышедшего по возрасту на пенсию «человека», а взглядом – на отставного городового, торопливо сбежал по ступенькам и угодливо склонился к пассажирам.

– А поведай-ка нам, братец… – разговор взял на себя Катакази. – Виктор Петрович по-прежнему кухней заведует?

– Так точно, ваше сиятельство… – подтвердил свое мундирное прошлое чрезмерной проницательностью швейцар. – Они-с…

– Отлично… – в предвкушении трапезы, князь довольно потер ладони. – Стало быть, мы приехали. Саннэ, Родион Евлампиевич.

– Милости просим… – ливрейный весьма ловко, несмотря на почтенный возраст, успел и дверцу паромобиля придержать и первым у входной двери встать. После чего распахнул ее с такой торжественностью, словно был святым Петром, дозволяющим пройти душам в Рай. Такому даже на чай дать рука не поднялась… у князя.

Пришлось заплатить Родиону. Впрочем, как и за «пролетку» рассчитаться.

Странно, медведя в вестибюле не оказалось… А Родион уже решил, что чучело непременный атрибут любого ресторана.

Может, потому что «Корчма» позиционировала себя как семейное заведение, а значит, посетителей ждали с детишками? Вот, от греха подальше, и убрали зверя. За ними ведь не уследишь… Оторвут лапу – потом оправдывайся: «Почему зверь не настоящий?!»

А, может, чтобы матерей жен зря не обижать?

У каждого посетителя своя картинка мира, и попробуй всем объяснить, что медведь на входе не намек и к названию ресторана прямого отношения не имеет.