Dilla Time

Когда в конце 2006 года суд по делам завещаний округа Лос-Анджелес утвердил его кандидатуру на должность управляющего наследством Джеймса Девитта Янси, Артуру Эрку было поручено подсчитать активы и долги наследства, а также погасить их, прежде чем оставшаяся часть будет справедливо распределена между четырьмя наследниками: Морин Янси, Джону Янси, Джа'Майе Янси и Тай-Моне Уитлоу.

Эрк проанализировал финансы своего покойного клиента и увидел реальную проблему. Долг Джеймса по налогам приближался к 750 000 долларов. 6 У него было мало наличных денег, не было домов, которые можно было бы продать, не было машин. Единственным реальным активом Джеймса была его продюсерская компания Pay Jay, которая оставалась получателем всех его гонораров и владела всеми авторскими правами на музыку, которая еще не была продана. В последний год жизни Джеймса годовой доход Pay Jay составил всего 13 000 долларов. Эрк не мог представить, что в последующие годы компания сможет заработать гораздо больше. Тем не менее он был обязан попытаться.

Во-первых, Эрк решил собрать и инвентаризировать всю музыку, которая еще не продана, а затем вывести ее на рынок. Во-вторых, он будет пресекать любое несанкционированное использование музыки и бренда Джеймса, чтобы наследники могли максимально использовать то немногое, что у них есть. Для выполнения этих двух задач он нанял Мишелин Левин. В-третьих, он отправил в налоговую службу письмо с просьбой разработать план выплат и разрешить распределить часть доходов наследникам, особенно двум детям Джеймса, находящимся на его иждивении. Без такого прямого разрешения адвокаты Эрка в суде по делам о завещании сказали ему, что он не может выплатить семье никаких денег. Он ждал несколько месяцев и ничего не слышал от налоговой службы.

Тем временем Арти и Мишелин наблюдали за распространением трибьютов J Dilla и рассматривали их не как акты празднования или выражения скорби, а как небрежное нарушение авторских прав в лучшем случае и оппортунистическую наживу в худшем. Даже для самих артистов грань может быть размыта. DJ Spinna переписал классический сэмпл Диллы и отправил бит Фонте Коулману, который спел на него попурри из припевов Диллы. Получившийся трек, "Dillagence", распространился в Интернете. Но вскоре после этого песня была издана на виниловом сингле на 45 оборотов в минуту. А затем она появилась в качестве заглавного трека микстейпа Басты Раймса длиной в целый альбом. Спинна знал о "45" - он видел в этом способ выразить признание Дилле и в то же время поставить свою собственную творческую печать на что-то крутое. Но релиз Busta застал его врасплох: никто не спросил его и не признал его работу над треком. Фонте не был расстроен; он записал трек в знак любви. Но внезапное появление песни в продаже оставило у него ощущение, что его втянули в нечто, эксплуатирующее память о Джей Дилле ради коммерческой выгоды. 7

Для наследников релиз Busta Rhymes был одним из многих нарушений авторских прав. Мишелин наняла Джонатана Дворкина, чтобы он помог ей выследить пиратов, и адвоката, чтобы бороться с ними. Но в случае с Бастой и другими компаниями вроде Babygrande Records и Giant Peach они обнаружили, что потенциальные лицензиары думали, что уже получили разрешение от Морин Янси, а в некоторых случаях выписывали чеки непосредственно ей. Даже компания Stones Throw обходила наследство и отправляла деньги напрямую Морин. Мишлин позвонила Эотену "Эгону" Алапатту и приказала ему остановиться.

Морин - это тот человек, с которым мы имели дело все это время, даже когда Джеймс был жив, - пояснил Эгон. Никто никогда не говорил нам, чтобы мы поступали иначе.

Я говорю вам сейчас, - сказала Мишлин. У Джеймса есть долги, которые нужно оплатить, и у него есть еще три наследника. Вы должны оплатить наследство.

Эгон знал, что деньги Stones Throw стали для Морин спасением. Поэтому он предложил своему партнеру Арахисовому Масляному Волку нечто возмутительное: Заплатить вдвойне. Заплатить наследству и Морин. Это то, чего хотел бы Дилла. Так началось столкновение воль: юридическое завещание Джеймса против того, что, по мнению его матери и ее союзников, могло быть действительной волей Джеймса.