Патерно отвел взгляд от Киндермана, поспешно поднялся с коленей, вышел из исповедальни и присел на скамью рядом с другими свидетелями. Киндерман оглядел их еще раз. Адвокат время от времени бросал нетерпеливые взгляды на свои часы. Следователь обратился именно к нему:
— Итак, пожилой человек с пакетом... Мистер Коулман!
— Да? — откликнулся адвокат.
— Сколько времени, по-вашему, он находился внутри исповедальни?
— Минут семь-восемь. Может, и дольше.
— А после исповеди он оставался в церкви?
— Не знаю.
— Ну а вы, мисс Волш? Вы, случайно, не заметили?
Девушка никак не могла собраться с мыслями и тупо уставилась на следователя.
— Мисс Вольп?
Она вздрогнула.
— Да?
— Тот старичок с пакетом, мисс Вольп. После исповеди он ушел из церкви или остался?
Девушка еще некоторое время смотрела на него остекленевшими глазами, а потом наконец заговорила:
— По-моему, он вышел. Но точно сказать я не могу.
— Вы не уверены?
— Не уверена.
— Но все же вам кажется, что он ушел.
— Да, мне так кажется.
— Вы не заметили ничего необычного в его поведении?
— Необычного?
— Мистер Коулман, а вы не заметили?
— Он показался мне очень дряхлым,— отозвался Коулман.— Я еще подумал тогда, что поэтому-то он и задержался так надолго.
— Вы говорили, что на вид ему было за семьдесят?
— Ну да, но он выглядел уж больно изможденным и слабым, когда шел.
— Шел? Куда он шел?
— К скамье.
— Значит, он остался в церкви,— заключил Киндерман.
— Нет, я этого не утверждаю,— возразил Коулман.— После исповеди он действительно направился к скамье, но потом, вполне возможно, покинул церковь.
— Я понял вас, господин адвокат. Благодарю.
— Не за что.— В глазах Коулмана светилось удовлетворение.
— Так, теперь остается голубчик с бритой головой и неизвестный в черной ветровке с капюшоном,— добавил Киндерман.— Кто-нибудь из вас помнит, оставались ли они в церкви или же сразу ушли?
Наступила тишина.
Киндерман обратился к девушке:
— Мисс Вольп, тот мужчина в черной ветровке... Что-нибудь в его облике или манерах не показалось вам необычным?
— Нет,— удивилась мисс Вольп.— Я хочу сказать, что не обратила на него особого внимания.
— А суетливости в его действиях вы не заметили?
— Нет, он был спокоен... ну, в общем, как все.
— Как все...
— Ах, да! Он слегка причмокивал. А больше ничего такого...
— Слегка причмокивал?
— Ну да.
Киндерман задумался, а потом спохватился:
— Это все, господа. Спасибо всем. Извините, что пришлось вас задержать. Сержант Аткинс, проводите свидетелей, а потом сразу ко мне. Это очень важно.
Аткинс повел всю компанию к выходу, где дежурил полицейский. Всего несколько шагов, но Киндерман с таким волнением наблюдал за сержантом, будто Аткинс решил отправиться куда-нибудь в Мозамбик и, возможно, навсегда.
Однако через несколько минут Аткинс уже стоял перед ним.
— Слушаю вас, сэр.