Дилогия об изгоняющем дьявола

Внезапно двойник, застонав, схватился за виски. Амфортас не смог уследить за происходящим, ибо страшная боль словно тисками сжала вдруг его череп. Доктор зашатался, магнитофон и кассеты с грохотом посыпались на пол. Все поплыло у него перед глазами. Рванувшись к лестнице, Амфортас опрокинул настольную лампу и сильно ударился о край журнального столика. Застонав, он ввалился в спальню, рывком раскрыл саквояж и вытащил оттуда шприц и лекарство. Боль становилась невыносимой. Амфортас рухнул на кровать и дрожащими руками наполнил шприц. Он ничего не видел перед собой. Доктор с размаху всадил иглу прямо сквозь плотную джинсовую ткань и ввел двадцать миллиграммов гормона. Все это произошло в считанные секунды, поэтому укол в большей степени походил на удар молотком по мышце. Однако очень скоро боль начала стихать, и разум наконец прояснился. Амфортас тяжело вздохнул и, расслабив пальцы, выпустил из руки шприц. Тот шлепнулся рядом с кроватью и, легонько звякнув, откатился по полу к стене.

Открыв глаза, Амфортас снова увидел двойника Он висел в воздухе, терпеливо ожидая пробуждения доктора Амфортас заметил, что двойник — а значит, и он сам — улыбается.

— Я чуть было не потерял тебя,— произнесли они одновременно. -

У Амфортаса закружилась голова.

— Ты умеешь петь? — спросили они и тут же в один голос затянули адажио из рахманиновской симфонии. Оборвав мелодию, они рассмеялись.— Чудненькая компания,— подытожили оба.

Взгляд Амфортаса наткнулся на фарфоровую уточку, стоящую на тумбочке. Взяв ее в руки, он с нежностью принялся разглядывать статуэтку. Воспоминания нахлынули на него.

— Я подарил эту фигурку Анне, еще когда мы не были женаты,— заговорил он вместе с двойником— В нью-йоркском магазинчике «Матушка Леоне». Там находилась одна забегаловка. Кормежка отвратная, но зато уточка превосходная. Анна была от нее просто без ума.

Амфортас посмотрел на двойника, и они ласково друг другу улыбнулись.

— Она говорила, что это так романтично,— продолжили оба.— Как и те цветы, что я подарил ей в Бора-Бора. Она говорила, что все это навсегда останется в ее сердце.

Амфортас нахмурился, тут же посерьезнел и двойник. Раздвоение голоса начинало раздражать доктора. Ему вдруг показалось, что тело его стало таять. Да и связь с окружающей действительностью внезапно сошла на нет. Надвигалось что-то чудовищное.

— Убирайся! — рявкнул Амфортас на двойника, но тот даже не шелохнулся.

Вместо этого он повторил приказание Амфортаса и изобразил на своем лице такое же гневное, как у доктора, выражение. Амфортас поднялся и, шатаясь, направился к лестнице. Краешком глаза он фиксировал, что двойник следует рядом, бок о бок, словно в зеркале.

Амфортас вошел в гостиную и присел на стул. Он и сам не помнил, как здесь очутился. В руках он все еще сжимал фарфоровую уточку. Сознание вроде бы прояснилось, мысли текли спокойно, но ощущения как будто стерлись. От этого Амфортас чувствовал себя весьма неуютно. В голове по-прежнему стучало, однако боль исчезла. Доктор с отвращением покосился на двойника. Тот завис в воздухе, презрительно уставившись на Амфортаса Невропатолог смежил веки, чтобы не видеть его.

— Не возражаешь, если я закурю?

На этот раз голос не раздвоился. Амфортас удивленно распахнул глаза и остолбенел: двойник развалился на диване, лениво закинув одну ногу на подушки. Он чиркнул спичкой и, прикурив, выдохнул дым.

— Боже мой, сколько раз пытался бросить,— засокрушался двойник. Он снисходительно сдвинул брови.— Ну, извини.— И пожал плечами.— Откровенно говоря, расслабляться мне бы не следовало, да, Бог свидетель, я безумно устал. Вот и все. Надо передохнуть. В нашем случае вреда от передышки никакого. Ты ведь знаешь, что я имею в виду.— Двойник умолк, будто ожидал от Амфортаса ответа, но тот словно воды в рот набрал.— Я тебя понимаю,— наконец вымолвил двойник.— Чтобы привыкнуть к этому, необходимо время. А вот я так и не научился проникать куда-либо постепенно. Видимо, все это надо было бы обстряпать осторожненько и поэтапно, в час по чайной ложке.— Он виновато пожал плечами и улыбнулся.— Экая промашка. Короче, я явился и приношу свои извинения. Я-то тебя уже многие годы знаю как облупленного, ну, а ты обо мне, разумеется, не имеешь ни малейшего представления. Скверно получается. Бывало, мне хотелось встряхнуть тебя, вернуть, так сказать, в рамки. Однако вряд ли это мне удалось бы, как не получится и сейчас! Ох уж эти дурацкие правила игры! Но потрепаться мы можем.— Внезапно двойник занервничал: — Тебе не полегчало? Нет? Вижу, что ты никак в себя не придешь. Язык проглотил. Ну, ничего. Я буду говорить, пока ты не оклемаешься и не привыкнешь ко мне.— Сигаретный пепел упал ему на свитер. Стряхнув его на пол, двойник пробормотал: — Экая небрежность!

Амфортас тихонько рассмеялся.

— А, так ты, оказывается, еще живехонек,— обрадовался двойник.— Прелестно! — Он замолчал и уставился на хохочущего Амфортаса. — Ты давай потише, дружок,— внезапно разозлился двойник.— Ты что, хочешь, чтобы я снова начал все повторять за тобой?