Дилогия об изгоняющем дьявола

Он вновь и вновь перечитывал написанное. Его пугали эти слова, казалось, что здесь говорят несколько людей сразу. В конце концов от многократного перечитывания текст превратился в бессмысленный набор слов. Каррас отложил листок и закрыл лицо руками. Это не неизвестный язык. Писать слова наоборот не считалось сумасшествием, и такое явление часто встречалось, но говорить! Переделывать произношение так, чтобы при проигрывании назад слова звучали фонетически верно. Это было не под силу даже чрезмерно возбужденному интеллекту. Может, это и есть ускоренное развитие подсознания, на которое ссылается Юнг? Нет. Здесь что-то другое...

Каррас подошел к полкам, отыскивая книгу Юнга «Психология и патология так называемых оккультных явлений», и нашел нужную страницу: «Отчет об эксперименте относительно автоматического написания слов». Субъект подсознательно отвечал на все вопросы анаграммами.

Анаграммы!

Он положил открытую книгу на стол, склонился над ней и прочитал часть отчета:

«3-й день.

— Что такое человек? — ...

— Это анаграмма? — Да.

— Сколько в ней слов? — Пять.

— Какое первое слово? — Смотри.

— Какое второе слово? — И-и-и-и.

— Смотри? Я должен разгадать его сам? — Попробуй.

Решение анаграммы субъектом было найдено:

(Жизнь в меньшей степени может.) Он сам был удивлен. Это доказывало, что в его мозгу существует интеллект, совершенно от него не зависимый. Поэтому он продолжая задавать вопросы:

— Кто ты? — Клелия.

— Ты женщина? — Да.

— Ты жила на Земле? — Нет.

— Ты будешь жить? — Да.

— Когда? — Через шесть лет.

— Почему ты разговариваешь со мной? — ...

Субъект расшифровал и эту анаграмму: (Я Клелию чувствую.)

4-й день.

— Это я отвечаю на вопросы? — Да.

— Клелия здесь? — Нет.

— Тогда кто здесь? — Никого.

— Клелия существует? — Нет.

— Тогда с кем я разговаривал вчера? — Ни с кем».

Каррас перестал читать. Покачал головой. Ничего сверх-нормального здесь не было: просто неограниченные возможности интеллекта.

Он достал сигарету, потом снова сел и закурил: «Я никто. Нас много». Жутко. Откуда она могла это взять?

«Ни с кем».

Может быть, и Клелия появилась так же? Неожиданно возникающие личности?

«Мэррин... Мэррин...» «Ах, эта кровь...» «Он болен»...

Утомленный взгляд Дэмьена упал на книгу «Сатана». Он всполанил первые строки: «Не дай дьяволу увести меня...»

Каррас выпустил дым, закрыл глаза и закашлялся. Горло саднило. Глаза слезились от дыма. Он встал, повесил на дверь табличку «Прошу не беспокоить», выключил свет, задернул занавески, сбросил ботинки и рухнул на кровать. В голове мелькали обрывки мыслей. Риган, Дэннингс, Киндерман. Что делать? Он должен помочь, но как? Поговорить с епископом, имея лишь то немногое, что у него есть? Нет, рано. Пока еще он не может отстаивать свою правоту до конца.

Каррас подумал о том, что неплохо было бы раздеться и забраться под одеяло. Но он слишком устал Тяжесть событий давила на него, а он хотел быть свободным.

«...Дай нам жить!»

«Дай мне жить!» — ответил он на это. Тяжелый глубокий сон постепенно окутал его.

Дэмьена разбудил телефонный звонок. Слабой рукой он потянулся к выключателю. Интересно, сколько сейчас времени? Он снял трубку. Звонила Шарон и просила его прийти прямо сейчас. Каррас снова почувствовал себя затравленным и измученным.

Он прошел в ванную, умылся холодной водой, натянул свитер и вышел из дома.

Было еще темно. Несколько кошек в испуге шарахнулись в разные стороны.

Шарон встретила его внизу. Она была в кофте и куталась в одеяло. Вид у нее был перепуганный.

— Извините, святой отец,— прошептала Шарон,— но я подумала, что вы должны это видеть.

— Что?

— Сейчас увидите. Только тише. Я не хочу будить Крис.— Она кивком пригласила Карраса следовать за ней.

Войдя в спальню Риган, священник ощутил ледяной холод. Он нахмурился и недоуменно посмотрел на Шарон.

— Отопление включено на полную мощность,— прошептала она и взглянула на Риган, на страшные белки ее глаз, сверкающие при свете ночника. Казалось, Риган находится в бессознательном состоянии. Дыхание тяжелое, полная неподвижность. Трубка — на месте, сустаген медленно вливается через нос в горло ребенка.

Шарон осторожно подошла к кровати, наклонилась и медленно расстегнула Риган воротник пижамы. Каррас с болью наблюдал за тем, как обнажается исхудалое тело девочки. По выступившим ребрам, казалось, можно сосчитать остаток ее дней на этой земле.

Он почувствовал, что Шарон смотрит на него.

— Я не знаю, святой отец, может быть, это уже прекратилось,— прошептала она— Но вы посмотрите на грудь.

Брови Карраса поползли вверх. Он заметил, что кожа Риган начала краснеть, но не на всей груди, а только местами.

— Вот, начинается,— шепнула Шарон.

По телу Карраса поползли мурашки, но не от холода, а от того, что он увидел на груди Риган. Ярко-красными рельефными буквами на коже четко проступили два слова:

 «ПОМОГИТЕ МНЕ»

— Это ее почерк,— прошептала Шарон.