Димитрий Самозванец

— Возвратитесь в Россию и славьте имя мое, законного вашего царя. Когда воссяду на престоле отцов моих, награжу вас по-царски и возвеличу превыше надежд ваших. Слов Леонида не открывайте: рассудок его иногда помрачается от горести. Он везде видит жестокость, где нет слабости, которой он был жертвою. Идите с миром и не бойтесь ничего. Провидение, хранящее меня, будет путеводить вас среди опасностей. Возглашайте о скором моем пришествии в Россию с любовью и милостью. Помните, что вы были первые мои сотрудники и что вас ждет первая награда, если пребудете мне верными!

Монахи удалились, а Лжедимитрий пошел в комнаты воеводы, где домашние его музыканты должны были играть концерт, а певчие петь стихи в честь Московского царевича.

ГЛАВА IV Изъяснение в любви. Уличитель. Палач. Условия с Мнишехом

После роскошного обеда, за которым Лжедимитрий был вежливее обыкновенного с Мариною и, подражая молодым полякам того времени, говорил в глаза ласкательства насчет ее ума и красоты, он, проводив супругу воеводы в залу, подал руку Марине и просил ее показать ему сад, примыкавший к дому. Свободное обращение обоих полов в Польше позволяло эти уединенные прогулки, особенно когда предложение сделано было явно, при родителях. Каждому было известно, что почетный гость, особенно холостой, не мог иначе обнаружить внимания к родителям, как оказанием необыкновенного уважения к их дочери. Волокитство и любезничанье с девицами почиталось тогда высшею утонченностью общежития. Молодые люди, сохраняя некоторые обычаи рыцарства, почитали обязанностью объявлять себя прислужниками избранной дамы в обществе. Из особенного предпочтения мужчины к женщине, из взаимных вежливостей никто не заключал о любви или будущем браке. Это почиталось игрою, занятием общества. Все удивлялись одному только, что Московский царевич, воспитанный в стенах монастырских, проведший жизнь в бедствиях, был так ловок и вежлив в обхождении с красавицами.

— Я вам покажу мои цветы, принц, — сказала Марина. — Я сама их насадила, сама лелею и позволяю срывать только тем, кого люблю или уважаю. Это заветные цветы!

— Цветы блаженства, если только тот может срывать их, кого вы любите! — сказал Лжедимитрий, нежно посмотрев на Марину и продолжая с нею путь к цветнику.

— Вы придаете слишком большую цену моим цветам, еще не видав их, — примолвила Марина, притворяясь, будто не поняла лестного для нее выражения.

— Какая мне нужда до цветов! — воскликнул Лжедимитрий. — Важны не цветы, но их значение. Если б горсть сырой земли означала, что вы любите того, кому позволяете взять ее в вашем саду, то я бы назвал ту землю землею блаженства.

— Вы слишком вежливы, принц!

— Не угадали моего порока, скажите: слишком откровенен и простодушен.

— Но искренность в таком умном человеке, как вы, принц, должна иметь пределы. Между хвалою и насмешкою пролегает такая неприметная черта, что ее легко переступить без умысла.

— Вы можете требовать, чтоб я удерживал в пределах мою искренность; можете повелеть, чтоб я не хвалил вас… но не можете запретить мне чувствовать, точно так же, как я не могу истребить ощущений. Закон природы сильнее законов приличия.

— Лучший истребитель — время! — примолвила Марина.

— Не всегда, — возразил Лжедимитрий. — Время изгоняет страсть из души слабой и утверждает в мощной. Верьте мне: я говорю по опыту!

— Вы, любили, принц?

— Я любил, люблю и буду любить пламенно во всю жизнь! — воскликнул Лжедимитрий и, ведя Марину под руку, он при сих словах так сжал ее, что Марина остановилась, выхватила руку и побежала в куртину[199], как будто за цветком. Она скрылась в кустах, а Лжедимитрий продолжал идти аллеей и, дошедши до конца ее, остановился и сел на скамье. Он сожалел, что потерял случай к объяснению, но вдруг Марина выбежала из кустов, села на скамье и, подавая ему букет цветов, примолвила с улыбкою:

— Вот мои заветные цветы! отдайте той, которую вы так пламенно любите, принц!

Лжедимитрий бросился на колена пред Мариной и, возвращая ей букет, сказал:

— Вы сами повелели мне открыться, итак, выслушайте терпеливо: я люблю вас нежно, пламенно, люблю более моей жизни, от вас ожидаю приговора моей участи и умру от отчаянья, если вы отвергнете любовь мою!

— Что это значит, принц! — возразила Марина тихим голосом. — Вы только вчера меня увидели!..