Димитрий (СИ)

         Летописец Сергиевой лавры писал: «Гибли отечество и церковь: храмы истинного Бога разорялись, подобно капищам Владимирова времени. Скот и псы жили в алтарях. Воздухами и пеленами украшались кони. Пили из потиров. Мяса стояли на дискосах. На иконах играли в кости. Церковные хоругви служили вместо знамен. В ризах иерейских плясали блудницы. Иноков, священников палили огнем, допытываясь их сокровищ. Отшельников, схимников заставляли петь срамные песни, безмолвствующих убивали. Люди уступили свои жилища зверям. Медведи и волки, оставив леса, витали в пустых городах и весях. Враны плотоядные сидели станицами на телах человеческих. Малые птицы гнездились в черепах. Подобно горам, везде возвышались могилы. Жители. Земледельцы ушли от разбоев в леса, пещеры, дебри, болота. И леса не спасали: оставив звероловство, люди приходили туда с чуткими псами для ловли людей. Прячась, матери зажимали рты младенцам от крика и так душили их. Не светом луны, а пожарами озарялись ночи. Грабители сжигали, что не могли унести. В глазах родителей бросали в костры детей, носили головы их на саблях и копьях. Грудных младенцев, вырывая из рук матерей, разбивали о камни. Взрослых метали с крутых берегов в глубину рек, расстреливали из луков и самопалов. Да будет Россия пустыней необитаемой!.. Содрогаясь, ляхи говорили: что будет с нами, когда московиты друг друга губят с такою лютостью?!»

         Тушино разрослось в столицу. До ста тысяч человек поселилось тут: восемнадцать тысяч конных и две тысячи пеших поляков, сорок тысяч запорожских и прочих казаков, татары, ногаи и москвичи. Землянки расстроились в избы, загоны – в конюшни. Торговали в лавках. Шумели на площадях, где каждый день был праздник. Толпы распутных женщин стеклись веселиться с вольницей, некоторые приехали пленницами. Дармовщина расхищенного и вечное пьянство разлагало людей. Дочери и жены, выкупаемые отцами и мужьями, снова бежали в Тушино. Жили, будто блуд иссякнет вместе с Россией. Запасы же врагов Димитрия почитали неиссякаемыми.

         Сам народный царь с царицей  Мариной обретался в деревянном тереме, громко прозванном дворцом. Лжепатриарх Филарет служил им и сподвижникам в домашней церкви – Тушинском соборе.

         При всех успехах Димитрий разуверился, что одолеет Кремль.    5 января 1609 года он согласовал с Мариной такое ее письмо королю Сигизмунду:

- «Если кем на свете играла судьба, то, конечно, мною. Из шляхетского звания она возвела меня на высоту московского престола только для того, чтобы бросить в ужасное заключение. Только лишь проглянула обманчивая свобода, как судьба ввергла меня в неволю, на самом деле еще злополучнейшую, и теперь привела меня в такое положение, в котором я не могу жить спокойно, сообразно своему сану. Все отняла у меня судьба: остались только справедливость и право на московский престол, обеспеченное коронациею, утвержденное признанием за мною титула московской царицы, укрепленное двойною присягою всех сословий Московского государства. Я уверена, что ваше величество по мудрости своей щедро вознаградите и меня, и мое семейство, которое достигало этой цели с потерей прав и большими издержками, а это неминуемо будет важною причиной к возвращению мне моего государства в союзе с вашим королевским величеством».

         Никому не показывая слабости, чванясь успехами в провинции, Димитрий обещал тестю триста тысяч рублей из виртуально захваченного Кремля, подтвердил и жалованную грамоту  на Смоленск и Новгород – Северскую землю. Посол Олесницкий получил город Белую.  На семейном совете договорились, что Мнишек поедет в Краков уговаривать короля оказать Димитрию необходимую военную и финансовую поддержку.

         Что принадлежит вассалу, защищает корона – это был главный аргумент. Мнишек с декабря 1608 года настойчиво запросил у короля защиты  для своего ненадежного  дара. Бог с ней со всей Россией, уж дочери с зятем как дастся! В своих приобретениях Юрий был бы уверен, когда официальная граница Речи очертила бы Смоленскую область.  Видим, не год колебавшись, вдохновленный российской слабостью, Сигизмунд  следующей весной повел в Россию  коронное войско. Первые русские пленники сказали королю, что народ не любит Василия, не станет за него биться и охотно признает принца Владислава московским царем.

                                                         7

         Перерезав отрядами Сапеги поставки хлеба из Сергиева посада, Димитрий   возбудил голод в столице. Зимой 1609 года четверть ржи в Москве стоила семь рублей. Шуйский устанавливал твердые цены, заставляя купцов и богачей целовать на том крест в храме Успения. Торговцы клялись, выходили из церкви с поклонами и шли  цены взвинчивать. Впавший в отчаяние народ кричал на улицах:

- Мы гибнем от царя злосчастного! От него кровопролитие и голод. Долгот ли нам сидеть в осаде и ждать голодной смерти?!

         17 февраля толпа под начальством Романа Гагарина, Григория Сумбулова ворвалась в Кремль:

- Надобно переменить царя! Василий сел самовольством. Не всею землей избран!