Димка

Совершенно больной, измученный, я вдруг собрался с силами, и в одиночку, перевалив лося за плечо, пошел к выходу. Но у двери, не выдержав, оглянулся. И по очереди смерил долгим внимательным взглядом всех девятерых, словно пытался запомнить их лица, навсегда.

Помню, у одного было совершенно желтое лицо. И я глухо выдавил:

– У вас больная печень.

У второго были синюшные щеки, и я процедил сквозь зубы:

– У вас очень больное сердце.

Третий беспрерывно покашливал, вытирая мокрый рот рукавом. И я прохрипел:

– У вас слабые легкие.

Так я безжалостно рассчитался с каждым, словом. Словно стрелял по очереди в каждого. Последнему, губернатору, я сказал:

– У вас ужасное кровообращение в конечностях, так что поберегите ногу…

Храбрые вояки замерли, в молчании уставившись на меня. В их пьяных глазках затаился страх. Я не был раненым лосем. И они меня боялись. Лишь один, вспотевший то ли от водки, то ли от страха, заикаясь промямлил:

– Вы же лесник, а не врач.

Мои губы скривились в презрительной усмешке:

– А разве это не одно и то же? Я слишком хорошо знаю, как живут звери, чтобы не понимать, отчего могут умереть люди…

Я унес мертвого Димку и похоронил в лесу. Там, где был его дом. На могиле я посадил маленькое деревце, а землю вокруг тщательно утоптал Чижик. Мы молча постояли у Димкиной могилы, и я еще раз попросил у него прощения. За то, что не сумел спасти его во второй раз.

Тогда я впервые усомнился в гуманности своей профессии.

И только весной, когда на верхушке деревца появились две крепеньких ветки, напоминающие рога, со свеженькими сочными листочками, мне стало легче. Димка меня простил, Димка был где-то рядом…