Дин Рид: трагедия красного ковбоя

Вместо ответа Дин опять засмеялся. Затем они сошли с тротуара, чтобы не мешать прохожим, и Боб спросил:

– У добропорядочного папаши, конечно, нет времени, чтобы пообщаться с институтским товарищем?

– Почему нет? – искренне удивился Дин. – Вот сейчас отвезу дочь домой и вернусь к тебе. Там на углу есть хорошая кантина, где мы могли бы с тобой прекрасно пообщаться.

– Не хочу кантину, – покачал головой Боб. – В такую прекрасную погоду сидеть в темном и сыром подвале неразумно. На соседней улице я видел открытое кафе, вот там я тебя и подожду. О’кей?

Вместо ответа Дин развернул коляску и быстрым шагом направился к дому.

Когда спустя несколько минут Дин подошел к открытому кафе, Боб уже сидел за столиком и потягивал коктейль. Он выбрал место в самом углу площадки, откуда открывался прекрасный вид на площадь и на само заведение, которое в эти дневные часы было практически пустым. Дин опустился на стул и с ходу спросил:

– Какой ветер, Боб, занес тебя в Рим?

– Моя нынешняя пассия – итальянка, – ответил Боб, подвинув Дину бокал с его коктейлем. – Мы с ней путешествуем по Европе, но вчера она привезла меня сюда, чтобы познакомить со своими родителями.

– Значит, у вас серьезные отношения?

– Это она так думает, а меня держит возле нее ее непомерный бюст и упругая задница, – засмеялся Боб. – Увы, Дин, но я не рожден для брака. С этим смирились все, даже мои родители. Так что по части наследников у них теперь одна надежда – на мою младшую сестру Линду.

Дин отпил из бокала коктейль, оценил его отменное качество и вновь вернулся к прерванному разговору, задав другу неожиданный вопрос:

– Я слышал, твой отец сделал неплохую карьеру?

– Да, папашу взяли в госдепартамент, – кивнул Боб. – Не поверишь, но несколько месяцев назад я вот так же, как тебя, видел вблизи самого Джонсона. Папаша взял меня с собой на какой-то политический раут, и мы подходили к президенту, чтобы засвидетельствовать ему свое почтение. Скажу тебе прямо, Дин, вблизи Джонсон еще неприятнее, чем на фото в газетах. Я буквально сдерживал себя, чтобы не рассмеяться, глядя на его шнобелину.

– Я думаю, если бы ты не сдержался, то поставил бы отца в неловкое положение.

– Плевал я на его положение, – усмехнулся Боб. – Он готов лизать задницу этим уродам, которые довели страну до маразма. Наших ребят тысячами убивают во Вьетнаме, а Джонсон день и ночь твердит, что враг терпит поражение. Какое, к черту, поражение, если наши тупоголовые генералы запросили во Вьетнам еще 200 тысяч солдат к тому полумиллиону, который сегодня там находится. Нам надо скорее драпать из Вьетнама, а не отправлять туда новое пушечное мясо.

– Уход из Вьетнама означает поражение Джонсона, – напомнил Дин собеседнику то, о чем он, судя по всему, и сам прекрасно был осведомлен.

– Еще год назад Америка восприняла бы этот уход как катастрофу, но сегодня подавляющая часть американцев отнеслась бы к этому с одобрением, – ответил Боб. – За войну сегодня голосуют разве что тупоголовые «ястребы» типа братьев Ростоу.

– Короче, Боб, я понял, что для отца ты отрезанный ломоть как по части наследников, так и по части идеалов, – улыбнулся Дин в ответ на страстный монолог своего приятеля.

– Да уж, мы с ним расходимся во всем, – кивнул Боб. – У тебя, кстати, та же история.

– Ну, я отцу хотя бы внучку подарил.

– Нужна она ему, – отмахнулся Боб. – Главное, чего хотят наши отцы, – это чтобы мы были во всем на них похожи. А я не хочу быть похожим на своего отца. И я в гробу видел его работу в этом вшивом госдепартаменте.

– А чем он там занимается? – поинтересовался Дин.

– Восточной Европой. Сейчас у него буквально голова пухнет от того, что происходит в Чехословакии. Ты, наверное, слышал, что чехословаки собираются отколоться от Советов?

– Слышал, конечно, – ответил Дин.

– Слышал, да не все. Ты, например, знаешь, что Джонсон не собирается помогать чехословакам, чтобы не портить отношения с русскими? А я вот знаю.

– Откуда? – насторожился Дин.

– Случайно услышал разговор отца по телефону. Оказывается, Джонсон отдал приказ, запрещающий наращивать воздушное или наземное патрулирование вдоль чехословацких границ или предпринимать какие-либо действия, которые могли бы быть истолкованы Советами как поддержка режима… забыл, как его зовут…

– Дубчека, – помог другу Дин.

– Точно, Дубчека. Джонсон готовится к подписанию договора по ОСВ и хочет, чтобы все прошло гладко. Таким образом он хочет помочь своему преемнику от демократов на ноябрьских выборах. Идиот, он думает, что это ему поможет. Да демократы все уже давно просрали!

Последнюю фразу Боб произнес так громко, что люди, проходившие по площади рядом с их столиком, даже стали оглядываться в их сторону. Поэтому Дину пришлось легонько толкнуть приятеля ногой по ботинку, чтобы он успокоился. Но это было уже лишним, поскольку Боб и сам понял, что слишком разошелся, и следующие свои слова сказал почти шепотом, всем телом подавшись к своему собеседнику: