Дин Рид: трагедия красного ковбоя

Эффект был ошеломляющим только для двух человек: Джузеппе и парня в апаше, поскольку остальные гости сказанное Дином не поняли и сидели на своих местах с каменными лицами. Но когда Джузеппе и им перевел смысл сказанных Дином слов, те тоже воззрились на него с удивлением. Выдержав паузу, Дин продолжил:

– Поскольку мое отсутствие на съемочной площадке грозит простоем и убытками для Кризанте, меня следует похитить и потребовать от продюсера-сквалыги выкуп. Этот выкуп и будет вашей зарплатой.

– А кто вас похитит? – продолжал недоумевать парень в апаше.

– Да никто меня не похитит, – засмеялся Дин. – Мы разыграем похищение перед Кризанте. А на самом деле я спрячусь с вами где-нибудь и по телефону объясню ему, что похищен.

– А если он заявит в полицию? – подал голос Джузеппе.

– Не заявит, поскольку мы объясним ему, что похитители могут так отделать похищенного, что тот надолго попадет в больницу. А это грозит Кризанте огромными убытками в силу простоя. Поскольку сумма его долга не столь уж и велика, я думаю, что он предпочтет выплатить его, а не заявлять в полицию.

Сказав это, Дин вновь воззрился на гостей, ожидая реакции на свои слова. Ему казалось, что план им придуман великолепный и у его гостей просто не может быть против него никаких возражений. Так оно и вышло. После того как слова Дина были переведены всем присутствующим, Джузеппе первым поднялся со своего места и, подойдя к Дину, протянул ему свою ладонь для рукопожатия.

– Ваш план нас полностью устраивает, – сказал Джузеппе. – И уверяю вас, мистер Рид, что в наших руках вы будете самым свободным в мире заложником.

Ответом на эти слова Джузеппе стал громкий смех Дина.

Как и предполагал Дин, операция «Похищение» прошла блестяще. Вместе с «похитителями» Дин уехал в один из городков под Сорренто, и оттуда они позвонили Кризанте. Тот и в самом деле поначалу хотел заявить о похищении в полицию, но один из «похитителей» предупредил его, что лучше этого не делать – может пострадать похищенный. Об этом же продюсера попросил и Дин, который в коротком телефонном разговоре объяснил, что пока с ним обходятся нормально, но он не гарантирует, что так будет продолжаться вечно. «Эти люди настоящие гангстеры», – произнес Дин в заключение разговора. Эта фраза решила исход дела. Кризанте хотя и догадывался, кто может стоять за этим похищением, однако не исключал и того, что возмущенные рабочие студии могут нанять для выбивания своего долга настоящих гангстеров. Поэтому вынужден был согласиться с их условиями. В итоге спустя час деньги были переведены на указанный счет, а спустя еще несколько часов Дин благополучно вернулся в Сорренто. Увидев его, Кризанте пришел в состояние шока: Дин был так пьян, что еле стоял на ногах. Но даже в таком состоянии он не утратил присущего ему чувства юмора.

– Я отмечал свое благополучное освобождение из лап похитителей, – сказал Дин и гордо прошествовал мимо продюсера в свой гостиничный номер.

После чехословацких событий в Компартии Италии произошел раскол: часть коммунистов решительно осудила действия Москвы, другая заняла умеренную позицию, считая, что произошедшего уже не изменить и необходимо находить общий язык с Москвой. Винчини поначалу поддерживал первых, но затем изменил свою позицию. На этот шаг его подвигли события начала 1969 года, когда внутри Компартии случился скандал с журналом «Манифесто», созданным группой людей, среди которых были несколько членов ЦК КПИ (например, Россана Россанда). Журнал носил откровенно антисоветский характер и призывал чуть ли не к разрыву с Москвой и грозил серьезными проблемами руководству ИКП. И хотя в этом руководстве у журнала были свои сторонники (например, Энрико Берлингуэр), ИКП во главе с ее председателем Луиджи Лонго выступило против журнала и исключила всех его создателей из партийных рядов. Москва встретила это решение с одобрением. И в начале февраля делегировало на XII съезд ИКП заведующего Международным отделом ЦК КПСС Бориса Пономарева. Съезд произвел на последнего двоякое впечатление (на нем заместителем Лонго был избран Берлингуэр, к которому в Москве было не самое лучшее отношение), однако общий итог форума обнадеживал: руководство ИКП согласилось принять участие в Совещании коммунистических и рабочих партий в Москве, которое намечалось на лето этого года.