Дин Рид: трагедия красного ковбоя

Я не успела ответить – появилась его мама. И он поспешил ей навстречу, склонил голову, долго-долго целовал ее руки, а она целовала его в макушку. Господи! Американские матери целуют своих взрослых сыновей в макушку, как и русские. Они так же любят, так же страдают, так же радуются.

Я тихонько исчезла. С тех пор мы больше не виделись…»

Гастроли Дина закончились концертами в Государственном концертном зале «Россия». Эти выступления прошли 24, 27 и 28 февраля. Затем мама Дина покинула Советский Союз, буквально переполненная гордостью за то, что ее сын пользуется столь огромной популярностью в такой огромной стране, как Советский Союз. Сам Дин остался в Москве еще на некоторое время, чтобы поправить здоровье. Благодаря стараниям министра культуры СССР Екатерины Фурцевой он лег в Кремлевскую больницу, где ему удалили гланды. После чего его отправили в санаторий «Барвиха». Там его почти каждый день навещала Эве Киви, пропуск которой в этот привилегированный санаторий помогла получить все та же Фурцева.

Вообще Екатерина Алексеевна явно симпатизировала этому роману и была бы очень рада, если бы он завершился свадьбой. Однако в то же время она знала, что в «верхах» сложилось какое-то двоякое отношение к Дину Риду. С одной стороны, его всячески расхваливали как друга Советского Союза и борца за мир, а с другой – явно его в чем-то подозревали. Фурцева не могла знать истинную подоплеку этих подозрений, но о том, что они имеются, убедилась лично. В те дни, когда она устраивала Дина в «Барвиху» и заехала по делам на Старую площадь, в ЦК КПСС, к ней подошел заместитель заведующего идеологическим отделом ЦК и сказал:

– Ваши хлопоты о Дине Риде, Екатерина Алексеевна, заслуживают всяческой похвалы. Однако его отношения с этой эстонской актрисой вы зря так явно поощряете. Ведь она замужем за весьма уважаемым человеком, и у них растет ребенок.

– Насколько я знаю, этот брак всего лишь формальность, – ответила Фурцева.

– Вы хотите сказать, что Дин Рид и эта эстонка могут пожениться?

– Эту эстонку, к вашему сведению, зовут Эве Киви, – стараясь сохранять спокойствие, произнесла Фурцева. – Она очень известная советская киноактриса, представляла нашу страну во многих странах мира. Это во-первых. А во-вторых, если двое молодых людей полюбили друг друга и захотят связать свою жизнь, это надо только приветствовать.

– Но Дин Рид не просто молодой человек, он американец, – не скрывая своего раздражения, произнес идеологический работник. – Да, он наш друг, но подданный другой страны, которая является нашим главным стратегическим противником. И нам совсем не хотелось бы, чтобы он обосновался у нас. И совсем не потому, что мы его не любим. Это вопрос политики. Вы же, Екатерина Алексеевна, человек, облеченный властью, и должны понимать, что нам выгоден Дин Рид как борец за мир с американским паспортом, а не с советским. Вот почему нас беспокоит его роман с этой… – Здесь идеологический работник на секунду запнулся, после чего продолжил: – с Эве Киви. Они не должны надеяться на то, что смогут связать свои отношения официально и что Дин Рид может переехать жить к нам.

– Что же вы от меня хотите? – после некоторой паузы, которая понадобилась ей, чтобы обдумать услышанное, спросила Фурцева.

– Не надо их слишком обнадеживать. Бог с ним, с этим романом, однако Дин Рид не должен получать каких-то серьезных сигналов относительно того, что ему могут предоставить здесь убежище. Подчеркиваю, это вопрос политики, а не каких-то личных симпатий. – Сказав это, идеологический работник улыбнулся и добавил: – Я сам, между прочим, являюсь большим поклонником таланта Дина Рида.

Тем временем актерская карьера Дина Рида на Западе и в самом деле шла к закату. Это понимали все: и сам Дин, и его работодатели. Хотя последние старались выжать из Дина максимум возможного даже на закате его карьеры как западного актера. В итоге в 1972–1973 годах Дин снимется еще в двух итало-испанских фильмах, после чего поставит на этом деле точку.

Как упоминалось, в последний раз Дин выходил на съемочную площадку более полутора лет назад: летом 1970 года, когда снимался в «спагетти-вестерне» «Прощай, Сабата» («Черный Индио»). С тех пор его киношная карьера была «заморожена», причем по вине самого Дина. Он с головой окунулся в политические дела, и времени на кино у него просто не оставалось. И только в начале 1972 года, когда Дин немного освободился от своих общественных дел, все те же люди – продюсер Альберто Гримальди и режиссер Жанфранко Паролини (псевдоним – Фрэнк Крэмер), которые его снимали в «Прощай, Сабата», вновь пригласили Дина на главную роль – бунтаря Буда Спенсера в приключенческую картину «Битва титанов» («Четыре веселых друга»). Партнером Дина уже в который раз стал итальянский актер Игнацио Спалла, а среди исполнителей других ролей были: Ник Жордан, Сэл Боргезе, Фани Сакантану, Марио Брега, Марселло ди Фалко, Карло Тамбарлини, Джордж Янг, Франко Укмар, Пино Маттеи, Сальваторе Билла и др.