Дин Рид: трагедия красного ковбоя

Между тем сами США тоже не особенно либеральничали со своими диссидентами. Так, в феврале 1976 года там погибла известная индейская правозащитница Анна Мэй Акуош (в 73-м она была одним из руководителей восстания индейцев в Вундед-Ни): ее тело было найдено случайным прохожим в резервации Пэйн-Ридж. По заключению судебных медиков, женщину убили выстрелом в висок. Поскольку до этого власти обвиняли Акуош в гибели двух агентов ФБР, друзья и коллеги покойной сразу догадались, кто мог приложить руку к этому убийству. Однако официальные власти спустили это дело на тормозах, и виновники гибели индейской диссидентки так и не были найдены.

Еще один пример был связан с другим лидером индейцев – Расселом Минсом (он тоже участвовал в восстании в Вундед-Ни). Летом 1978 года он был вдохновителем марша протеста 350 индейских племен (его участники пешком пересекли всю территорию США с запада на восток), за что власти устроили за ним настоящую охоту. По обвинению в «организации общественных беспорядков» его привлекли к уголовной ответственности и бросили за решетку. В тюрьме Минса попытались убить: один из заключенных ударил его ножом в грудь, причем лезвие прошло всего лишь в нескольких миллиметрах от сердца. Это нападение произошло за несколько часов до приезда в тюрьму для встречи с ним активистов кампании в поддержку борьбы национальных меньшинств США за гражданские права. После этого случая почти весь оставшийся срок заключения Минс провел в тюремной больнице.

Про все эти случаи Андропов прекрасно знал, поскольку аналитики КГБ регулярно клали ему на стол обобщенные справки на эту тему. И относился шеф КГБ к этим сведениям вполне спокойно: понимал, что такова специфика работы всех спецслужб, которые обязаны стоять на страже государственных интересов. Другое дело, что подобные жестокие методы не должны быть нормой, а возникать только в исключительных случаях. Как, например, дело Маркова. Иначе можно измазаться так, что потом всю жизнь не отмоешься. Вот почему, даже несмотря на свою принадлежность к КГБ, Андропов считался в Политбюро чуть ли не либералом. Например, в истории с высылкой Солженицына именно Андропов настоял на подобном исходе, в то время как некоторые его коллеги – Громыко, Подгорный, Шелепин – настаивали на аресте писателя и заключении его в тюрьму. Потом, когда Солженицын развернул на Западе яростную антисоветскую кампанию, Андропов не раз будет ловить себя на мысли, а правильно ли он поступил, разрешив писателю уехать. Ведь тот позитив, который СССР приобрел в мире этой высылкой, был очень быстро сведен на нет тем ущербом, который стал наносить Солженицын своими пропагандистскими вояжами по миру.

В аналитической справке по Маркову указывалось, что западная печать активно трубит о «руке Москвы» в этом деле. Кроме этого, указывалось, что в США нарастает волна критики советского руководства в связи с уголовными процессами над Орловым и Щаранским (приводились выдержки из американских газет). Еще активно муссировалась шпионская история: о предстоящем скоро в США судебном процессе над советскими разведчиками В. Энгером и Р. Черняевым, которым грозили солидные тюремные сроки – порядка 50 лет заключения. Во всей этой кампании ясно виднелись уши американских спецслужб, которые специально вбрасывали в прессу эти темы (на профессиональном сленге это называлось «активными мероприятиями»). Поэтому Андропов прекрасно понимал, что оставить без ответа эти акции означало для КГБ расписаться в собственной слабости. Другое дело, что можно было предпринять в этой ситуации? Какое «активное мероприятие» и с чьим участием использовать?

Размышляя на эту тему, Андропов какое-то время неподвижно сидел в своем кресле, после чего встал и принялся мерить шагами кабинет. Пройдя его от стола до двери и обратно, он подошел к окну. На улице уже сгустились сумерки, и в свете фонарей площадь Дзержинского выглядела как на фотографии из буклета «Ночная Москва». Андропов любил это время суток и эту картину за окном: она самым лучшим образом располагала к размышлениям. Вот и теперь, глядя на вечерний город, Андропов поймал себя на мысли, что ему легко думается. В результате спустя несколько минут в его голову пришла именно та мысль, которую он и искал.

Он вспомнил, как несколько дней назад ему сообщили, что американский певец и борец за мир Дин Рид отправил президенту США Картеру открытое письмо, где обвинил его в лицемерии. Дин Рид писал, что нельзя рассуждать о правах человека в то время, как американское правительство поддерживает все реакционные диктаторские режимы мира в военном, экономическом и политическом плане. Между тем в американских тюрьмах томятся порядка 600 тысяч заключенных и, как заявил постоянный представитель США в ООН Эндрю Янг, тысячи и тысячи из этих узников томятся за решеткой по политическим мотивам (после этого заявления Картер отзовет Янга из ООН).