Дин Рид: трагедия красного ковбоя

После того как Дин пообещал жене покинуть Испанию, супруги стали готовиться к отъезду. Однако сразу уехать они не могли: надо было дождаться выздоровления Хуана и завершения следствия. Хотя по поводу последнего они не заблуждались. Полиция, кажется, и не собиралась искать налетчиков. Во всяком случае, каждый раз, когда Дин звонил в полицию с тем, чтобы узнать, как движется следствие, ему все время отвечали одно и то же: следствие продолжается, но о его результатах говорить еще рано. Поэтому, когда Дин в очередной раз навестил Хуана в клинике и рассказал ему об этом, тот не удивился.

– Ясно, что это сделали те самые молодчики из «Секуридад», которые «пасли» нас в белом «Фиате», – произнес Хуан. – Я хоть и не успел увидеть никого из этих громил, но сомнений на этот счет быть не может. Однако искать их никто, конечно, не будет. Поэтому забудь об этом и радуйся, что все ограничилось только моей пробитой головой.

– Хуан, прости меня за случившееся, – сжимая руку друга, сказал Дин. – Ведь это моя голова должна была угодить под их удар.

– Не переживай, Дин, твоя голова еще успеет наполучать достаточное количество шишек, – усмехнулся Хуан. – А если ты останешься в Испании, то это случится уже в скором будущем.

– Не случится, поскольку мы с Патрисией уезжаем в Италию. Мы просто ждали, когда ты поправишься.

– Вот и дождались: я практически здоров, – улыбнулся Хуан. – Так что не тяните время и покупайте билеты на ближайший самолет. Когда доберетесь, пришлите мне открытку с видом на Колизей. Обожаю эти развалины.

Италию Дин выбрал не случайно. Еще когда они с Патрисией собирались уезжать из Аргентины, у них был вариант с этой страной, где Дину предлагали работу – сниматься в итальянских вестернах. Но он тогда посчитал это для себя неуместным и выбрал Испанию. И вот, спустя несколько месяцев, Италия снова возникла в планах Дина.

Отправляясь в Италию, Дин прекрасно был осведомлен о положении тамошнего кинематографа и не заблуждался относительно своего места в нем. Он понимал, что ему трудно будет пробиться в работы таких мастеров, как Федерико Феллини, Лукино Висконти или Джузеппе Де Сантис. Его уделом могут стать разве что дешевые «спагетти-вестерны», которые итальянцы наловчились делать с начала 60-х и теперь поставили на поток. Причем если начиналась эта вестерновая волна весьма неплохо – с настоящих шедевров Серджио Леоне, – то потом этот штучный товар уступил место откровенным поделкам, кои итальянские режиссеры стали снимать десятками. В итоге в 1966 году таких «спагетти-вестернов» в Италии было выпущено почти семьдесят штук, что составляло больше четверти от всей итальянской кинопродукции (всего в тот год вышло 239 фильмов). Причем подавляющее число этих картин было снято на американские деньги, поскольку Италия являлась самой большой американской фабрикой в Западной Европе, штампующей доллары из целлулоида.

Американцы крепко держали итальянскую кинопромышленность в своих руках. Достаточно сказать, что за последние десять лет янки вложили 350 миллионов долларов в производство итальянских фильмов, а также в постановку американских фильмов в Италии. В целом в руках фирм из США находилось 55 процентов всего итальянского проката. Дин, который слыл человеком с прогрессивными взглядами, все это прекрасно знал, однако согласился участвовать в этом процессе. Пэтси тогда даже пошутила: мол, мой муж симпатизирует коммунистам, а работать будет на капиталистов. На что Дин ответил: дескать, работать я могу на капиталистов, но деньги отдавать коммунистам. Тогда эти слова выглядели как шутка, однако пройдет еще немного времени и фраза, брошенная Дином, станет пророческой: он и в самом деле будет отдавать часть своих гонораров на нужды различных движений левого толка (коммунистов и социалистов).

Принимая предложение итальянских продюсеров стать актером «спагетти-вестернов», Дин, как и всякий честолюбивый человек, надеялся, что некий шанс на благополучное развитие карьеры у него все-таки есть. Перед его глазами стоял пример его земляка, американского актера Клинта Иствуда. Тот тоже в молодости был спортсменом, потом подался в актеры, но в течение нескольких лет вынужден был обретаться даже не на вторых ролях, а на задворках кинематографа, исполняя крохотные эпизоды в голливудских картинах, которые сегодня вряд ли кто и вспомнит. И только в начале 60-х к Иствуду пришла слава, когда он подался в Италию и сыграл свою первую роль в «спагетти-вестерне». Правда, это было настоящее кино, созданное руками первоклассного мастера – фильм «За пригоршню долларов» Серджио Леоне. Затем в течение двух лет Леоне и Иствуд родили еще два потрясающих вестерна по-итальянски: «За несколько лишних долларов» (1965) и «Хороший, плохой, злой» (1966). Эти фильмы шагнули далеко за пределы Италии и даже сумели покорить Америку. Так Иствуд стал звездой мирового масштаба.