Дин Рид: трагедия красного ковбоя

Но все сходство с той обстановкой было только внешним. Вся элегантность была лишь данью официальному протоколу. А вот разговоры, которые велись во время этого вечера, так же отличались от банальностей, которыми обмениваются в высшем обществе, как ковбой отличается от своего босса. И неудивительно: ведь многие из присутствовавших впервые участвовали в подобном торжестве. Впервые в истории представители народа встретились в президентском дворце Ла Монеда…»

Дин видел, как прежний президент Эдуардо Фрей передал Альенде президентскую повязку и сказал несколько напутственных слов своему преемнику. Дин находился в толпе людей и вместе со всеми аплодировал этой церемонии. Рядом с ним стоял статный военный в парадном генеральском мундире. Аплодируя вместе со всеми, он повернул голову в сторону Дина и сказал:

– Ваша приверженность новому президенту поражает многих.

– Вы меня знаете? – спросил Дин, внимательно вглядываясь в лицо собеседника и мысленно отмечая, что это лицо он где-то уже видел.

– Кто в Чили не знает Дина Рида, – усмехнулся генерал. – Вы, наверное, единственный американский артист, чье творчество в равной мере нравится разным слоям чилийцев. Хотя ваши политические воззрения разделяют далеко не все.

– Спасибо за откровенность, – поблагодарил Дин своего собеседника. – Позвольте узнать ваше имя.

Однако ответа он не дождался: в этот момент Альенде направился на балкон президентского дворца, чтобы выступить перед тысячной толпой, собравшейся на площади, и генерал покинул общество Дина. Но имя его он все равно узнал. Повернувшись к даме, которая во время их разговора стояла по другую сторону генерала, Дин поинтересовался у нее:

– Кто это?

– Генерал Аугусто Пиночет, – ответила дама, не скрывая своего удивления неосведомленностью Дина.

Ее удивление было понятно: начальника Генерального штаба в Чили знали многие. Дин тоже неоднократно слышал его имя и даже один раз видел генерала по телевизору, однако запомнить его так и не удосужился. Однако очень скоро имя и лицо этого человека станут известными на весь мир. И Дин тоже запомнит Пиночета на всю жизнь.

А в это время в своей речи перед собравшимися на площади Альенде говорил: «Я всего лишь обычный человек с присущими мне слабостями и недостатками. Мне приходилось в прошлом терпеть поражения, но сегодня я воспринимаю победу с полным пониманием ее значения, победу, которая не является моей личной победой. Я разделяю ее с народом, который вместе со мной 4 ноября войдет в президентский дворец Ла Монеда».

Слушая президента, Дин справедливо считал, что в этой победе есть и его заслуга. Ведь та его акция с флагом у посольства США имела большой резонанс не только в Чили, но и во многих странах мира (в основном благодаря стараниям левых изданий). И на президентской церемонии в Ла Монеда Альенде не преминул лично пожать Дину руку и поблагодарить его за тот вклад, который он сделал для победы левых сил.

– Надеюсь, это не последняя ваша помощь нашему делу? – спросил Альенде у Дина, когда толпа фоторепортеров запечатлела их крепкое рукопожатие.

– Я готов хоть завтра выполнить любое ваше поручение, товарищ президент, – ответил Дин.

– Ну, завтра не надо, а вот если вы включитесь в культурную программу нашего блока, которую мы собираемся начать осуществлять уже в ближайшие месяцы, мы будем вам очень благодарны.

– Считайте, что я уже участвую в этой программе, – ответил Дин, широко улыбаясь.

В тот день ликовал не только Сантьяго, но и вся республика. Дин увидел это воочию, когда возвращался поздно ночью в гостиницу «Конкистадор». Столица Чили превратилась в место всеобщего праздника искусств, какого эта страна никогда прежде не видела. На двенадцати сценах, воздвигнутых под открытым небом в разных местах центра города, в атмосфере всеобщего ликования безостановочно сменяли друг друга ведущие художественные ансамбли и отдельные исполнители. Причем среди артистов были не только политически ангажированные коллективы, но и вполне официальные: симфонические оркестры, Национальный балет, труппа Института театра, а также многие известные поэты, актеры цирка, оперетты и т. д. Как писала Джоан Хара:

«Это было замечательное событие, и праздничные толпы заполонили весь центр города. Улицы были закрыты для транспорта, и массы людей всех возрастов прогуливались, смотрели и слушали выступления на открытом воздухе. Отовсюду звучала музыка, доносился запах эмпанадос, жареных земляных орешков, тянуло дымом костров, над которыми жарили мясо на вертеле, а от одной сцены к другой перекатывалось громовое эхо аплодисментов…»