Дин Рид: трагедия красного ковбоя

– Намекаешь на то, что их гонит туда корысть? Не спорю, много там и таких, кто едет прежде всего за «длинным рублем». Есть у нас одна хорошая песня из 60-х про романтиков, которые едут в тайгу «за туманом и за запахом тайги». Правда, хорошая метафора? Так вот сегодняшние циники поют ее уже иначе: «А я еду за деньгами, за туманом едут только дураки». На БАМе и в самом деле хорошо платят: по 500–700 рублей, в то время как средняя зарплата по Союзу составляет 120 рублей. Плюс еще там выдают талоны на разный дефицит: автомобили, мебель, ковры. Однако не стоит думать, что корысть – главная составляющая этой грандиозной стройки. На ней все равно далеко не уедешь, поскольку условия работы там по-настоящему тяжелые: люди вкалывают с утра до ночи как проклятые. И те, кто приезжает туда исключительно за деньгами, выдерживают от силы месяц или два.

В течение всех этих лет, пока шло строительство, наша пропаганда не оставляла БАМ своим вниманием – регулярно оповещала народ о каждом пройденном километре, – продолжал свой рассказ Юрий. – И хотя восторженных эпитетов при этом не жалелось, однако с каждым годом реакция народа на эти события становилась все хуже и хуже. Изменилась ситуация в стране, и трудовые подвиги бамовцев – впрочем, как и любых других строителей, работавших на «ударных стройках коммунизма», – уже не вдохновляли людей на подвиги. А все потому, что слишком разителен контраст: во главе страны стоят немощные старцы, а все плакаты и транспаранты призывают страну идти вперед. Вперед куда – за старцами?

Дин слушал монолог Юрия и испытывал такие же смешанные чувства, что и он. Ему было радостно от того, что в этой великой стране все-таки находятся тысячи молодых людей, которые готовы ехать за тридевять земель и рубить вековой лес в тяжелейших погодных и бытовых условиях, и в то же время было грустно, что руководство страны так бездарно разбазаривает их героический энтузиазм. И своей поездкой Дин собирался отдать дань уважения именно бамовцам, а не кремлевским руководителям, как считали многие его недоброжелатели. «Опять этот американец решил выеб….я!» – злословила творческая интеллигенция Советского Союза, которая в конце 70-х ни на какие БАМы уже не ездила, а просиживала штаны на своих кухнях в яростных спорах о пользе «самиздата» и той фиги в кармане, которую она регулярно показывала советской власти.

После посещения обкома Дина специально свозили на берег озера Байкал, чтобы он смог воочию увидеть красоту и величие этих мест. Увиденное Дина и в самом деле покорило – таких красот природы он нигде еще не видел.

На следующий день Дин дал концерт в иркутском Дворце спорта. Зал набился битком, причем люди стояли даже в проходах. Несмотря на то что в те годы в Советском Союзе уже вовсю властвовали другие кумиры в музыке – Джо Дассен, «АББА» и «Бони М» со «Смоками» – однако здесь, в глубинке, Дин Рид по-прежнему оставался не менее желанным гостем, чем все перечисленные выше исполнители. Поэтому первое, что сделали иркутяне, когда Дин вышел на сцену, – завалили его букетами цветов.

Тронутый этими проявлениями любви и уважения к себе до глубины души, Дин сказал в микрофон: «Я боюсь, что в иркутских садах не осталось цветов – все принесли сюда. Цветы – это символ любви. Благодарю вас за них, благодарю за ту солидарность, которую вы оказали мне, когда я находился в тюрьме». После этих слов зал разразился громом аплодисментов, которые не смолкали в течение нескольких минут. Поэтому концерт начался с некоторым опозданием. Помимо Дина в нем участвовали «Верасы» и певица Лариса Кандалова. Стоит отметить, что Дин Рид оказался первым американским артистом, который выступил с концертами на Дальнем Востоке. Впрочем, он был первым не только в этом: более десяти лет назад он стал первым американцем, который спел рок-н-роллы в СССР, а в конце 70-х он станет первым и в другом деле – станет лауреатом премии Ленинского комсомола. Однако не будем забегать вперед.

7 августа Дин продолжил ознакомительные поездки по окрестностям: он побывал у строителей интернациональной стройки СЭВ – Усть-Илимского ЛПК. Там он полдня общался со строителями, после чего дал для них концерт.

Из Иркутска Дин поездом отправился в путешествие по БАМу. Поезд был литерный и принадлежал начальнику магистрали. В нем было всего три вагона: в первом ехали журналисты, второй был спальным, а в третьем были складированы продукты, причем дефицитные: икра, красная рыба, экспортная водка с винтовой пробкой и другие деликатесы.