Дин Рид: трагедия красного ковбоя

– Я же говорю: чрезвычайные. – Произнеся эту фразу, Вайс придвинул стул, на котором сидел, ближе к столу и, слегка понизив голос, продолжил: – Мне стала известна информация, которая имеет государственное значение. Речь в этой информации идет об Афганистане. Ты, надеюсь, в курсе, что происходит в этой стране?

Дин в ответ кивнул головой. Он действительно знал о ситуации в этой центральноазиатской стране, правда, в общих чертах. Он знал, что в апреле 1978 года там произошла так называемая саурская революция, когда афганские левые в лице Народно-демократической партии Афганистана свергли короля Мухаммеда Дауда. В итоге к власти в Афганистане пришли писатель Нур Мухаммед Тараки, который занял пост президента, и офицер Хафизулла Амин, занявший кресло премьер-министра. Поскольку НДПА стояла на позициях марксизма, Советский Союз не мог остаться в стороне от этих событий и взялся всеми силами помогать молодой афганской революции. Тем более что долгие годы Афганистан входил в сферу интересов СССР и тот не мог бросить стратегически важного партнера в трудную минуту.

Но саурская революция принесла Афганистану больше проблем, чем спокойствия. Дело в том, что в НДПА существовало два крыла – «Хальк» и «Парчам», которые между собой враждовали. И теперь, после прихода к власти, противоречия между ними только усугубились. В результате в стране начались репрессии, и «парчамистам» пришлось уйти в подполье, а их лидер Бабрак Кармаль нашел убежище в Чехословакии. А весной 1979 года начались массовые волнения в нескольких афганских провинциях. Из-за этого в афганском руководстве обострились противоречия, которые привели к тому, что Амин начал теснить Тараки, явно собираясь полностью взять власть в стране в свои руки. Это было все, что знал Дин о ситуации в Афганистане. Все остальное ему теперь предстояло услышать из уст Вайса.

– Русские симпатизируют Тараки, но все идет к тому, что власть в стране захватит Амин. – Голос Вайса продолжал звучать негромко, но уверенно. – А у русских недавно появилась информация, что Амин может быть связан с ЦРУ. Оно якобы завербовало его, когда он учился в США, в Колумбийском университете. Однако я полагаю, что это всего лишь дезинформация ЦРУ с целью заманить Кремль в капкан.

– В какой капкан? – не скрывая своего удивления, спросил Дин.

– В афганский капкан, – без паузы ответил Вайс. – Они хотят, чтобы русские ввели свои войска в Афганистан.

– Это твое личное предположение или… – Дин не стал договаривать фразу, рассчитывая, что Вайс и без этого поймет, о чем идет речь.

– Мои личные впечатления здесь ни при чем: эта информация основана на фактах, – ответил Вайс после того, как сделал еще несколько глотков из бокала. – Все случилось несколько недель назад, когда я раздобыл информацию о том, что одна западногерманская фирма заключила договор с американскими партнерами на проведение аэрофотосъемки и геодезических исследований в Афганистане для строительства ракетных комплексов. Эту информацию я передал в Восточный Берлин, а оттуда ее переправили в Москву.

Однако несколько дней назад до меня дошла новая информация: что заключение упомянутых договоров – липа. Что таким образом ЦРУ пытается создать у русских впечатление, будто американцы собираются договориться с Амином и построить в Афганистане пусковые установки для ракет и специальных транспортных самолетов для переброски оружия. Я немедленно дал знать об этом своему руководству, но они в эту информацию не поверили. Меня назвали паникером и потребовали более тщательно фильтровать сведения от моих источников. Именно поэтому я и решил обратиться к тебе, Дин.

– Спасибо за доверие, но я ведь тоже американец, – напомнил своему собеседнику Дин. – Ты не боишься, что я не оправдаю твоих надежд?

– Не боюсь, поскольку именно я в свое время участвовал в твоей проверке по линии нашей разведки, – все так же, не повышая голоса, ответил Вайс. – Еще в начале 60-х мы подозревали тебя в связях с американскими спецслужбами и постоянно держали под колпаком. Причем делали мы это как по своей собственной инициативе, так и по просьбе русских.

– Ну и как успехи? – усмехнулся Дин.

– Прекрасные, иначе бы русские относились к тебе иначе, а я сегодня не стал бы обращаться за помощью.

– Чем же я могу помочь?

– Я хочу, чтобы ты донес до русских ту информацию, которую я тебе рассказал. Но без упоминания источника, то есть моего имени. Я знаю, тебя уважают и ценят в Москве, поэтому твои слова могут произвести там впечатление.

– Спасибо за добрые слова, – поблагодарил собеседника Дин, после чего продолжил: – Но почему это не хочет сделать ваше руководство?