Дина должна умереть

Дина собиралась объяснить, что для приятельской встречи с почти незнакомым человеком цветы не нужны, но не стала. Это он и без нее знал. Видимо, у него в голове все обстояло несколько иначе. Ну да ладно. Если что, ставить людей на место она всегда умела, понадобится – сумеет и в этот раз.

– Ну… пока? – выждав паузу, как-то неловко произнес Антон.

– Пока, – отозвалась она ровным голосом, отложила телефон и вернулась в комнату.

Степа немедленно повернулся к ней, и у него засияли глаза.

– Иди ко мне…

– Сейчас. – Она тяжело опустилась на постель рядом с ним.

– Что с тобой? – встревожился он. – Плохие новости?

– Нет, все в порядке.

– Это кому-нибудь другому расскажи. Тебя что-то расстроило?

– Нет. Я спать хочу. Ничего?

– Конечно… доброй ночи. – Степа растерянно чмокнул девушку в щеку.

Все верно, она осталась в его постели. Он мог бы обнять ее, но сама ее поза – то, как она свернулась на краю кровати, подтянув колени к груди – говорила о том, что ее личное пространство нарушать не стоит. Во всяком случае пока.

«Что-то судьбоносное уже происходит, – думала она тем временем. – И я никак не осознаю, что. Как у Харуки Мураками: "Будто мне снится яркий сон, я вдруг просыпаюсь и какое-то время никак не могу понять, где же настоящая реальность". Кульминация книги. Тревожная музыка в фильме. Сейчас что-то будет… Иногда в такие моменты хочется отложить книгу или щелкнуть пультом, но ведь я смелая девочка, а?»

– Степ… – Дина провела ладонью по спине лежавшего рядом парня.

– М-м? – отозвался он.

– Повернешься ко мне?

– Конечно.

Он с готовностью перевернулся на другой бок и, протянув руку, погладил ее по щеке.

– Не спится?

– Я подумала о том, что три дня заканчиваются. С тобой было замечательно.

«И умеет же она говорить такие восхитительные вещи ровным голосом и без всяких там "солнце", "котик", "зайчик", но… ТАК!» – мелькнуло у Степы в голове.

– Это, определенно, лучшие дни за последние двадцать лет, – согласился он.

– Ну, насчет двадцати утверждать не могу – мне всего девятнадцать. Кто знает, как я чувствовала себя в материнской утробе.

– Шутница. Спать будешь?

– Расхотелось.

– Можем посмотреть фильм.

– Нет. Это же последняя ночь.

– Довольно сентиментально. Нехарактерно даже для тебя…

– Просто констатация факта. Ты же меня понял.

– Одна вторая плюс еще одна вторая… – вдруг всплыло у него в памяти. – По-моему, это про нас.

Вот уж это было сентиментально – слишком сентиментально, чтобы она ответила. Улыбнулась. Уже хорошо. Ей немного грустно? Что в ее голове? Вечный вопрос, загадка века… А если ей сейчас плохо, сможет ли он помочь?

«Да что я за тряпка, в конце концов? Робею перед ней, как школьник перед строгим экзаменатором. Таким она никогда меня не полюбит. Почему я не могу быть решительнее?»

Дина снова была в его футболке. Степа придвинулся к любимой, поцеловал ее и скользнул ладонью под ее одежду. Девушка слегка вздрогнула, но не воспротивилась.

«Это же последняя ночь».

Сначала осторожно – кончиками пальцев по теплой спине, едва касаясь… какая же она худенькая и… хрупкая? Нет, не совсем… Кажется, она расслабилась, но Степа не собирается спешить и все время наблюдает, все ли хорошо, не зашел ли он слишком далеко, с ней ведь никогда не знаешь… Он продолжает… поцелуи, прикосновения становятся все более откровенными… одежда летит на пол…

«Я буду ее первым мужчиной», – вспыхивает у него в голове, но тут, будто в насмешку над возгордившимся и возомнившим о себе невесть что середняке Дина резко отодвигается.

– Я не могу.

– Ничего. Все в порядке, – торопливо бормочет он, натянув улыбку, и хочет подтянуть на ней одеяло, чтобы ей было комфортнее.

Но наготы Дина не стесняется. Кажется, даже не замечает. Ее явно волнует что-то более важное.

– Ты как будто призрак увидела, – отмечает Степа мягко.

– Не знаю. Просто… это не отпускает. – Он молчит и не переспрашивает, ожидая, что она продолжит мысль, и следующая фраза Дины ставит жирный несмываемый крест на его самооценке. – Я думала, я смогу.

– О. Я понимаю. Наверное.

Дина наконец посмотрела на него, будто на самом деле вспомнила об его существовании только что.

– Надо объяснять, что дело не в тебе, или сам догадываешься? – Ее губы слегка растянулись в улыбке, глаза оставались серьезными.

– Неважно. Главное, чтобы ты не ломала себя.

Степа не чувствовал себя ни плохо, ни хорошо. Скорее, внутри было пусто. Но он не собирался прислушиваться к своим ощущениям. Ее были в сто раз важнее.

– Я тебя не обидел?

Дина помотала головой, вылезла из постели и нагнулась за нижним бельем.

– Я покурю, выйдешь со мной?

Она могла бы и не спрашивать.

Ночью они просто уснули, обнявшись. К тому времени опустошенность ушла, и Степа был почти счастлив. Только корил себя за то, что слишком торопился. Пообещал себе, что будет ждать столько, сколько Дина захочет. Впрочем, больше они это не обсуждали.