Динамика бессознательного

[539] Величайшая заслуга Фрейда в изучении сновидений заключается в том, что он обозначил верное направление для истолкования снов[462]. Самое важное то, что он признал невозможность толкования без участия сновидца. Слова, составляющие рассказ о сновидении, сами по себе многозначны и противоречивы. Если, к примеру, кому-то снится стол, то нам неведомо, что этот предмет означает для сновидца, хотя слово «стол» звучит достаточно недвусмысленно. Так, мы не знаем, тот ли это стол, за которым сиживал отец сновидца, отказавший сыну в какой бы то ни было дальнейшей финансовой поддержке и выгнавший его из дома как бездельника. Полированная поверхность этого стола запечатлелась в «дневном» сознании сновидца как свидетельство его прискорбной непригодности к делу – и могла проникнуть в ночные сновидения. Именно это наш сновидец понимает под «столом». Потому нам необходима его помощь – чтобы ограничить множественность значений слов теми, которые существенны и показательны в данном случае. Тот факт, что стол обозначает некое постыдное событие в жизни сновидца, может вызвать сомнения у человека, который не присутствовал при разговоре отца с сыном. Но для сновидца, как и для меня, места сомнениям нет. По всей видимости, толкование сновидения в первую очередь есть опыт, который поначалу несет ценность только для двух человек.

[540] Если мы устанавливаем, что «стол» в сновидении означает именно тот самый роковой стол и все то, что с ним связано, тогда, пусть мы не объяснили сам сон, можно считать, что истолкован хотя бы один существенный мотив. Иначе говоря, мы узнали субъективный контекст для слова «стол».

[541] Мы пришли к этому выводу посредством тщательного анализа ассоциаций сновидца, которыми он с нами делился. Последующие процедуры, которым Фрейд подвергал содержания сновидений, я должен отвергнуть, поскольку в них слишком явно ощущается предвзятое мнение, будто суть снов заключена в исполнении «вытесненных желаний». Такие сновидения бывают, но их наличие отнюдь не доказывает, что все без исключения сновидения надо трактовать как исполнение желаний; ровно так же можно усмотреть подобное в помыслах сознательной психической жизни. Нет ни малейших оснований предполагать, что бессознательные процессы, лежащие «под» сновидениями, в своей форме и содержании более ограниченные и односторонние, нежели процессы сознания. Скорее можно допустить, что сознательные процессы сводятся к ряду категорий, так как они обыкновенно отражают закономерности или даже рутину сознательного образа жизни.

[542] На основании этих выводов и ради выявления смысла сновидений я разработал методику, которую назвал «уточнением контекста». Она состоит в том, чтобы убедиться, что каждая тень смысла для каждой примечательной подробности сновидения устанавливается посредством ассоциаций в разговоре со сновидцем. Я действую здесь так же, как при расшифровке трудночитаемого текста. Эта методика не всегда приносит полезные результаты; зачастую мы получаем на первых порах лишь намек на нечто важное. Приведу следующий пример. Однажды я лечил молодого человека, который сообщил мне, что счастливо помолвлен – с девушкой из «хорошей» семьи. В его сновидениях, однако, девушка часто представала в неприглядном виде. Из контекста следовало, что бессознательное сновидца окружило фигуру невесты множеством скандальных историй из совершенно другого источника; самому юноше, как и мне, этого никак было не понять. Из постоянного повторения таких сцен напрашивалось мнение, что, несмотря на сознательное сопротивление пациента, у него имелась бессознательная склонность выставлять свою невесту в двусмысленном свете. Он сказал мне, что, окажись все правдой, это была бы катастрофа. Обострение невроза случилось у него через короткое время после помолвки. Пусть сама мысль о том была для юноши нестерпимой, его подозрения в отношении невесты показались мне настолько значимыми, что я посоветовал ему провести небольшое расследование. Выяснилось, что подозрения были вполне обоснованными, а «шок» от столь драматического открытия вовсе не погубил пациента – наоборот, избавил его от невроза, а также и от невесты. Словом, хотя уточнение контекста привело в итоге к обнаружению «немыслимого» смысла и тем самым к явно нелепому толкованию сновидения, все же это толкование оказалось верным, что подтвердилось в ходе расследования. Этот случай – редкий образчик простоты истолкования, и будет лишним подчеркивать, что совсем немногие сновидения поддаются столь легкому истолкованию.