Динамика бессознательного

[599] В настоящей статье я обрисовал психологическое истолкование проблемы духов с точки зрения современного знания о бессознательных процессах. Я полностью удовлетворился изложением психологической стороны вопроса и намеренно избегал рассуждать о том, существуют ли духи сами по себе и возможно ли убедительно доказать их существование эмпирическим способом. Мне представляется, что выяснять подобное – вовсе не напрасная трата времени и сил, однако сам я не в том положении, чтобы проводить эксперименты, которые что-либо доказали бы, а потому, надеюсь, читатель согласится со мной – отыскать достоверные свидетельства реального существования духов чрезвычайно затруднительно; обычные разговоры спиритов суть, как правило, всего-навсего психические творения, плоды работы личного бессознательного[494]. Но есть ряд исключений, о которых следует упомянуть. Прежде всего хотелось бы привлечь внимание к замечательной истории Стюарта Э. Уайта[495], изложенной в его книгах. Здесь разговоры с духами куда содержательнее, чем при обычных контактах такого рода. Например, мы находим множество архетипических идей, включая архетип самости, и можно было бы подумать, что Уайт заимствовал кое-что из моих сочинений. Если забыть о возможности сознательного плагиата, то криптомнезическое воспроизведение в данном случае видится мне маловероятным. Скорее, перед нами подлинное и спонтанное воспроизведение коллективного архетипа. В этом нет ничего экстраординарного, поскольку архетип самости широко встречается в мифологии и в творениях индивидуальной фантазии. Спонтанное вторжение коллективных элементов, о существовании которых в бессознательном уже давно известно психологии, отражает общую склонность медиумов фильтровать содержание бессознательного на пути к сознанию. Я проштудировал большое количество изданий спиритуалистической литературы, желая выявить указанную склонность, и пришел к выводу, что в спиритизме мы имеем спонтанную попытку бессознательного стать осознанным в коллективной форме. Психотерапевтические усилия так называемых духов направлены на живых – либо непосредственно, либо опосредованно, через усопших, дабы придать духам больше сознания. Спиритизм как коллективное явление стремится тем самым к той же цели, что и медицинская психология, и в своем стремлении, как видно из примера, производит те же основные идеи и образы (под маской «учения о духах»), которые характерны для природы коллективного бессознательного. Все это, несмотря на шумиху, не доказывает ровным счетом ничего относительно гипотезы о существовании духов. Но все сразу меняется, стоит нам взяться за подтвержденные случаи тождества. Я не готов следовать модному поветрию и объявлять все то, чего не понимаю, надувательством простаков. Быть может, найдется и вправду немного доказательств, способных выдержать проверку на криптомнезию и, прежде всего, на экстрасенсорное восприятие. Наука не вправе выказывать наивность в подобных вопросах. Тем не менее я рекомендую всем, кто интересуется психологией бессознательного, книги Стюарта Уайта[496]. По-моему, самая увлекательная его книга – «Свободная Вселенная», а «Дорога, которую я знаю» привлекает тем, что является великолепным введением в метод «активного воображения», который я сам использую более тридцати лет при лечении неврозов – как средство донесения бессознательных элементов до сознания. В книгах Уайта нам откроется все то же примитивное уравнение: мир духов = земля сновидений (бессознательное).

[600] Эти парапсихические явления, как правило, воспринимаются как связанные с фигурой медиума[497]. Мой опыт позволяет считать их внешними эффектами бессознательных комплексов. Я совершенно убежден в том, что это именно экстериоризация. Мне доводилось неоднократно наблюдать телепатические проявления бессознательных комплексов, а также ряд парапсихических явлений. Но во всем этом я не вижу какого-либо доказательства существования духов, и до тех пор, пока подобные доказательства не предъявлены, всю эту область надлежит относить к ведению психологии[498]. Полагаю, наука должна установить для себя такое ограничение. Но не следует забывать о том, что наука есть не более чем порождение интеллекта, а сам интеллект – лишь одна из нескольких главных психических функций; его недостаточно для создания полной картины мироздания. Для этого понадобится и другая функция – чувство. Нередко можно услышать, как чувство противопоставляют интеллекту, но мы не всегда можем доказать, что чувства вторичны. Еще имеется сублиминальное восприятие бессознательного, недоступное интеллекту и потому выпадающее из сугубо интеллектуальной картины мира. Посему у нас есть все основания признать за интеллектом ограниченную ценность. Работая с интеллектом, мы должны действовать научно и придерживаться эмпирических принципов – пока не появятся неопровержимые свидетельства их непригодности.

XII. Дух и жизнь