Динамика бессознательного

[922] Агриппа был старшим современником Теофраста Парацельса и будто бы оказал на последнего значительное влияние[699]. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в учении Парацельса явно выражаются представления о соответствии. Так, он писал: «Ежели возжелал человек стать философом и не сбиться с пути земного, то надлежит ему заложить основания своей философии, превратив небо и землю в микрокосм, не совершив при том ни малейшей ошибки. А посему тот, кто станет закладывать основания медицины, должен и сам опасаться малейшей ошибки, ибо предстоит ему превратить микрокосм во вращение небес и земли, дабы философ не отыскал ни на небе, ни на земле ничего того, чего не сумел бы найти в человеке, а врач не отыскал бы в человеке ничего того, чего нет на небесах и на земле. Эти же двое различаются между собою только внешней формой, но форма для обоих есть принадлежность к общему»[700]. В трактате «Paragranum»[701] находим ряд точных психологических замечаний по поводу врачей: «По этой причине [мы предполагаем] существование не четырех, но одного арканума, каковой, тем не менее, обладает четырьмя сторонами и подобен башне, обдуваемой отовсюду ветрами. Не может быть башни без одного угла, и не может врач обходиться без одного своего навыка… Ведомо ему, что мир подобен яйцу в скорлупе, где прячется внутри цыпленок со всеми своими субстанциями. Так же все, что есть в мире и в человеке, должно скрываться во враче. Курицы, когда высиживают яйца, преображают этот зачаток мира в цыпленка, и сходно алхимия доводит до созревания философские арканы, скрытые во враче… В том и заключается ошибка тех, кто неверно понимает труд врача»[702]. Что именно вышесказанное означает для алхимика, я довольно подробно описал в своей работе «Психологии и алхимия».

[923] Иоганн Кеплер мыслил во многом таким же точно образом. В своем трактате «Tertius interveniens»[703] он писал: «Это [геометрический принцип, лежащий в основе физического мира] есть также, по учению Аристотеля, сильнейшая связь, каковая соединяет нижний мир с небесами и тем объединяет оба мира настолько, что всякие формы низшего мира управляются свыше; ибо этому низшему миру, иначе говоря, земному шару, присуща духовная природа, способная к Geometria, каковая ex instinctu creatoris, sine ratiocinatione[704] обретает жизнь и побуждает самое себя к применению своих сил посредством геометрических и гармонических сочетаний небесных лучей света. Не могу сказать, свойственно ли то же качество, что и шару земному, всем животным и растениям. Но этому отнюдь не трудно поверить… Ибо во всем обозначенном [к примеру, в том факте, что цветы наделены определенным оттенком, формой и количеством лепестков] очевидно воздействие instinctus divinus, rationis particeps[705], а вовсе не человеческого разума. Человек же, посредством души своей и ее низших способностей, тоже близок небесам, как близка им земная почва, и это может быть проверено и доказано самыми разными способами»[706].

[924] По поводу астрологического «характера», то есть астрологической синхронистичности, у Кеплера читаем: «Сей характер воспринимается не телом, каковое для него не может считаться пригодным вместилищем, а природой самой души, которая словно точка в пространстве (и потому может быть преобразована в точку confluxus radiorum[707]). Природа души не просто обладает разумностью (из-за чего мы, человеческие существа, и зовемся существами разумными, в отличие от всех прочих), но наделена также иным, врожденным разумом, дабы незамедлительно, без долгого обучения, постигать Geometriam, будь то в radiis или в vocibus[708], то есть в Musica. В-третьих, примечательно и то, что Природа, воспринимая этот Characterem, устанавливает соответствие in constel-lationibus coelestibus[709] в своих сородичах. Когда мать носит в себе дитя и близится естественный срок рождения, Природа назначает сему событию день и час, каковые соответствуют, коли судить по небесам [то есть с астрологической точки зрения], времени рождения брата или отца матери, и это происходит non qualitative, sed astronomice et quantitative[710]. В-четвертых же, всякая природа настолько хорошо знает и свой characterem coelestem[711], и небесные configurationes (расположения) с повседневными движениями небесных тел, что каждый раз, когда тело перемещается de praesenti в characteris ascendentem[712] или loca praecipua[713], прежде всего в Natalitia[714], она откликается на это событие и подвергается при том самому разнообразному воздействию»[715].