Динамика бессознательного

[946] Эту точку зрения недавно оспорил Карл фон Фриш из Граца, который изучает жизнь пчел. Выяснилось, что пчелы не просто сообщают сородичам посредством своеобразного «танца», что нашли подходящее место для кормежки, но также указывают расстояние до него и направление движения, тем самым облегчая перелет до цели[747]. Такой способ общения принципиально не отличается от человеческого. В последнем случае мы, конечно, посчитали бы подобное поведение сознательным и преднамеренным, и не думаю, что кто-либо способен доказать в суде бессознательность этих шагов. Да, возможно, опираясь на результаты психиатрии, признать, что объективная информация в исключительных обстоятельствах может передаваться и в сумеречном состоянии, но мы наверняка категорически откажемся считать, что такое общение в целом является бессознательным. Тем не менее допускается, что у пчел этот процесс протекает бессознательно. Увы, это открытие для нас малопригодно, ведь факт остается фактом: цепочка нервных узлов обеспечивает точно такой же итог, как и деятельность коры головного мозга. Кроме того, нет ни малейших доказательств отсутствия у пчел сознания.

[947] Словом, мы вынуждены сделать вывод, что нервный субстрат подобен симпатической нервной системе, которая кардинально отличается от спинномозговой системы по происхождению и функциям, и он способен ничуть не хуже порождать мысли и восприятия. Как нам тогда трактовать симпатическую нервную систему у позвоночных? Может ли и она порождать или передавать специфически психические процессы? Наблюдения фон Фриша доказывают существование, если угодно, трансцеребрального мышления и восприятия. Следует помнить об этом, если мы хотим найти объяснение существованию какой-то формы сознания при бессознательной коме. Кома не парализует симпатическую нервную систему, и потому последняя может считаться вероятным носителем психических функций. Если это так, то нужно спросить, возможно ли считать таковыми нормальное состояние бессознательности во сне и содержащиеся в бессознательном потенциально сознательные сновидения – иными словами, не порождаются ли сны не столько спящей корой головного мозга, сколько неспящей симпатической нервной системой, то есть не обладают ли они трансцеребральной природой?

[948] За пределами владений психофизического параллелизма, который мы в настоящее время не понимаем настолько, что бессмысленно притворяться в обратном, синхронистичность не является феноменом, регулярность которого достаточно непросто продемонстрировать. Нас одинаково сильно поражает дисгармоничность мира и его случайная гармония. В противоположность понятию предустановленной гармонии синхронистический фактор лишь допускает существование интеллектуально необходимого принципа, которым возможно дополнить уже признанную триаду пространства, времени и каузальности. Указанные факторы являются обязательными, но не абсолютными – большая часть элементов психического внепространственна, а время и каузальность психически относительны; точно так же и синхронистический фактор оказывается действенным только при определенных условиях. Но, в отличие от каузальности, которая деспотически правит над восприятием макрофизического мира и всеобщая власть которой исчезает лишь на некоторых нижних уровнях восприятия, синхронистичность есть явление, связанное в первую очередь с психическими условиями, то есть с процессами в бессознательном. Синхронистические проявления обнаруживаются эмпирически, довольно регулярно, при интуитивных, «магических» процедурах, в которых они выглядят субъективно убедительными, однако их чрезвычайно трудно проверить объективно и оценить статистически (во всяком случае, сегодня).

[949] На органическом уровне, быть может, допустимо применять синхронистический фактор для оценки биологического морфогенеза. Профессор А. М. Дальк[748] из Брюсселя описывает форму, несмотря на ее связь с материей, как «высшую непрерывность живого организма»[749]. Сэр Джеймс Джинс видит в радиоактивном распаде беспричинное событие, которое, как мы убедились, подразумевает синхронистичность. Он пишет: «Радиоактивный распад представляется следствием без причины и наводит на мысль, что главные законы природы отнюдь не каузальны»[750]. Такое предельно парадоксальное утверждение от физика типично для интеллектуальной дилеммы, которую ставит перед нами радиоактивный распад. Этот распад – точнее, феномен «полужизни» – кажется образцом акаузальной упорядоченности, то есть феномена, который включает в себя синхронистичность и к которому я вернусь ниже.