Динамика характера: Саморегуляция при психопатологии

До тех пор пока в рамках раннего психоанализа считалось, что невротической личностью движет, по крайней мере, ее симптоматическое поведение, направляемое бессознательными силами или механизмами, эта личность представлялась пассивной, почти марионеткой (Erikson, 1950). Распространению этой теоретической концепции, направленной на расширение возможностей действия пациента через его осознание своих бессознательных мотиваций, не хватало осуществления ее собственной цели. Когда у аналитика существует представление о пассивности пациента, прежде чем сказать о том, что причиной его действий являются бессознательные силы и механизмы, он вступает в «борьбу» (Schafer, 1976) с отказом пациента от своих намерений. Даже коррективы эго-психологии, с присущим ей особым вниманием к сознанию, и современный акцент в терапии на «ситуации здесь-и-теперь» не может снять ограничений с представления о патологии взрослого человека как о бессознательном проживании психодинамических детских конфликтов.

Во многих терапевтических подходах и вне психоанализа (гештальттерапия, терапия реальностью[5]), и в его рамках можно усмотреть сознательные усилия избежать этой проблемы классической теории динамики и непосредственно расширить ощущение пациентом намеренности его симптоматического поведения.

Самые тщательные усилия были предприняты Роем Шафером (Roy Shafer). По мнению Шафера, аналитик подменяет понятия целенаправленного действия (зачастую бессознательно) или то, что он называет «языком действия», обезличенным языком психологических причин и динамики, в которой «присутствуют мысли и чувства» и «действуют психические механизмы». Язык Шафера относится не только к поведению и мышлению, а практически ко всем мотивациям и эмоциям в настоящем и в прошлом как к действию («…мы заменили идею счастья идеей счастливого совершения действий» — Shafer, 1976). На мой взгляд, такая программа заходит слишком далеко и вместе с тем не слишком далеко. Намерения просто необъятные, но только такого притязания, в особенности столь обобщенного, недостаточно, чтобы решить проблему и теоретически, и, я бы сказал, терапевтически.

Хельмут Кайзер, который был первым студентом Вильгельма Райха, оказавшего на него огромное влияние (Райх, акцентируя внимание на «жизненном пути» пациента, часто говорил на «языке действий»), принял как аксиому, что восстановление ощущения пациентом своего действия — он употреблял понятие «ответственность», которое не несло в себе морального смысла, — эквивалентно терапевтическому лечению. Согласно его предположению, этого можно достичь, последовательно уделяя терапевтическое внимание тем конкретным факторам, которые мешают пациенту выражать в своей речи и в своем поведении свои истинные чувства, желания и намерения — или помогают избегать такого выражения (Kaiser, 1955/1965). Иначе говоря, Кайзер предлагает усилить ощущение действия пациента, последовательно привлекая внимание к самым прямым и общим способам, мешающим ему получать это ощущение. Можно было бы сказать, что Кайзер, который сам написал очень мало, использует язык действия, но делает это именно там, где присутствует действие, где непосредственно существует речь и поведение пациента. Этот терапевтический метод и его теоретическую основу далее развил доктор Шапиро (Shapiro, 1989).

В конечном счете, для решения и терапевтических, и теоретических проблем в динамической концепции традиционного психоанализа требуется больше применять концепцию психодинамики. Из-за искажения и сокращения ощущения действия в психопатологии необходимо особенно ясно понимать субъективные процессы волевых действий, включая сознательные процессы развития намерения и принятия решения, а также роль этих процессов в динамике психопатологии. Речь идет о психодинамике личности, о саморегуляции характера в целом — в отличие от динамики отдельных бессознательных сил и внутренних психических механизмов личности.

Психоанализ нас научил тому, что у симптоматического поведения есть свои причины, но это не причины, которые управляют пассивной личностью как марионеткой. Причинами являются установки, мысли, субъективные состояния, которые, возможно, человек не узнает, но тем не менее они побуждают его думать и действовать, чтобы предупредить появление ощущения дискомфорта или свести его к минимуму, и думать и действовать только таким образом.

Источник тревожности: воспоминания или личность?