Динамика характера: Саморегуляция при психопатологии

Человек, которому присуща только одержимая добросовестность, все еще ощущает сомнения в действии, нерешительность, даже периодически испытывает состояние явного паралича или откровенного подавления действия как более или менее активные и произвольные (несмотря на его собственное осознание «паралича»). В обоих случаях ограничения действий, которые часто оправдываются рационализациями, не так отличаются между собой, чтобы полностью исключать всякое ощущение действия. В случае кататонии, наконец, так и оказывается. Ощущение подавления действия в итоге становится субъективно пассивным. Например, другой кататоник, пациент Ариети, чувствовал, что он «каменеет». Он «был как каменная статуя» (Arieti, 1974). Такой тип ощущения служит еще одним подтверждением не только действия, диктуемого правилами (rule-directed action), или скорее запрета на действие, но и правил, которые являются чрезвычайно ригидными и взыскательными.

Поскольку эти правила становятся более взыскательными, они вместе с тем становятся более отчужденными. В какой-то степени эта тенденция, правда, в существенно меньшей степени заметна и даже выражена симптоматически у навязчиво-одержимой личности. В той мере, в которой эта одержимая добросовестность становится более технически совершенной и изощренной, обычное недовольное осознание «следует» начинает принимать более явно выраженную форму симптомов; «следует» и «не следует» заменяются на «должен» и «не должен». Иными словами, как только правила ригидного самоуправления становятся более нормативными, более подверженными кратковременным нарушениям, а, следовательно, более далекими от индивидуального суждения, постепенно ощущается, что поведение человека, вытекающее из этих правил, все меньше и меньше связано с его индивидуальным выбором. Таким образом, одержимая добросовестность в какой-то мере заменяется более отчужденным ощущением навязчивости.

Вообще, проще говоря, это значит, что усиление ригидности подразумевает дальнейшее ослабление ощущения действия. В случае кататонической шизофрении это развитие зашло слишком далеко. Когда ограничения действия диктуются правилами, запреты которых оказываются столь ригидными, столь взыскательными и столь лишенными связи с индивидуальной оценкой или убеждением, в результате формируется пассивное и отчужденное ощущение воздействия этих запретов. Это ощущение продолжается не дольше, чем произвольное ограничение, но оно приводит к капитуляции воли и даже ее полному параличу.

В некоторых случаях кататонической шизофрении природа этой капитуляции находит дальнейшие симптоматические проявления. Полный отказ от волевого управления действием, в конечном счете, может иметь два альтернативных выражения: 1) состояние кататонической скованности; и 2) состояние неконтролируемого действия, то есть действия без сознательного ограничения или управления. Таким образом, в некоторых случаях состояние так называемого кататонического ступора может внезапно прерываться резкими импульсивными действиями или состояниями чрезвычайно сильного и не поддающего контролю кататонического возбуждения.

Шизоидные состояния

Хотя развитие паранойяльной и кататонической шизофрении из некоторых типов одержимости кажется более-менее ясным, нет сомнений и относительно других источников шизофрении. Наиболее очевидным является ее развитие из структуры шизоидного характера. Но по сравнению с одержимостью и другими невротическими состояниями в данном случае, к сожалению, существует лишь некое смутное представление о природе и психодинамике шизоидного характера и даже отсутствует достаточно широкое разнообразие в описании его общих симптомов. Тем не менее долгое время признавали существование такого типа характера и присущих ему определенных фундаментальных черт.

Так, Хелен Дейч (Helen Deutsch) в своей известной работе, впервые опубликованной в 30-х годах XX века, описывая шизоида, или «как-если-бы-личность», отмечает «характерную для него пассивность Эго» (Deutch, 1942, р. 316). Это описание в психиатрической литературе постепенно развивалось в нескольких направлениях. Например, по описанию Гарри Гантрипа (Harry Guntrip), такие люди апатичны, испытывают недостаток энергии, имеют установку «мне все равно» (laissez faire attitude) (1969, р. 19) и часто ведут «пустую, безобидную, покорную и незаметную жизнь». Очень часто говорят, что в жизни «они плывут по течению». Иногда также считается, что они подвержены случайному воздействию внутреннего импульса или даже в чем-то психопатичны. Причем они считаются пассивными не только в поведенческом, но и в более широком смысле, который мы имели в виду, употребляя понятие пассивной реактивности, характеризующейся отсутствием или избеганием полноценного волевого, целеустремленного самоуправления.