Динамит для сеньориты

Будто я виновата, что Артур понадеялся на меня и не расспросил у летчиков об уязвимых местах, в том числе и о баках.

— Надо простреливать бока, откуда-нибудь бензин потечет, — решил Артур. — Пойди, предупреди, чтобы они твердо стояли на месте. Если фашисты с заставы откроют огонь, не отвечать, но если станут пробиваться сюда, ни в коем случае не пускать.

Я пошла выполнять приказ, как мне думалось, последний в моей жизни. Я была уверена, что застава вступит в бой, ведь для этого она и поставлена. У меня в ту пору было мало опыта. Я еще не знала, что охотников преследовать партизан ночью обычно находится немного. Не знала я и того, что ноги несут человека сами, независимо от того, мог он до этого бежать или не мог. Володя выслушал приказ молча, только глубоко вздохнул, а Сальвадору пришлось объяснять, почему именно надо простреливать бока самолета. Договорились после взрыва самолета каждому, кто как разумел, бежать к нашим машинам. Вернувшись, я увидела, что Артур уже нашел бензин. Он перерезал бензопровод.

— Теперь давай поджигать же скорее, — торопила я.

— Погоди, надо отвинтить какой-нибудь прибор, а то нам могут не поверить, что мы нашли самолет, — возразил Артур, ковыряясь в кабине.

— Ну и пусть не верят!

Но Артур оказался довольно упрямым. Ни слова не ответив, он вынул из кармана набор инструментов и начал выковыривать с приборной доски часы. В темноте слышалось только его пыхтение да изредка лязг инструмента о металлический щит. Когда злополучные часы оказались у него в кармане, Артур смочил в бензине парашюты, положил сверху несколько гранат и выпрыгнул.

— А чем зажигать? У нас нет ни шнура, ни пакли, ни запалов…

Артура это обстоятельство нисколько не смутило. Он вынул из кармана коробок спичек, взял из него насколько спичек и повтыкал их с обратной стороны лесенкой.

— Смотри, — сказал он, поднося коробок мне под нос. — Когда я зажгу первую спичку, то сразу брошу коробок в сторону самолета. За две-три секунды, пока он летит, по очереди вспыхнут все остальные, и под конец — весь коробок. Этого вполне достаточно, чтобы вспыхнул бензин. Отойди шагов на десять, сейчас буду бросать.

Я отбежала в сторону и, когда увидела вспышку, быстро прибавила к дозволенным десяти второй десяток шагов… Раздался взрыв, потом второй. Артур после рассказывал, будто я хотела поджечь самолет сама. Но я такого не помню. Если что-нибудь в этом роде и говорила, то, наверно, неискренне. Со стороны заставы раздались выстрелы. Затем еще и еще, но стрельба не приближалась. Видимо, нас не преследовали. Это, конечно, еще не значило, что противник отказался от намерения выловить нас другим путем или устроить засаду на обратном пути при возвращении к машинам. Надо торопиться. Добраться до машин мы могли только по берегу моря. Левее параллельно шло асфальтовое шоссе, по которому время от времени проезжали машины, а сразу за шоссе поднимались отвесные скалы. Обратный путь был особенно трудным, я даже не предполагала, что мы могли уйти так далеко. Но все когда-нибудь кончается. Прошли деревню, где все еще горели в окнах огни. Артур не выдержал и решил выяснить, в чем там дело. Он пошел один и вскоре вернулся.

— Никого там нет. Дома, в которых горит свет, пусты, жители спрятались, а освещение оставили, боясь ограблений.

— Ты хотел пить…

— Хотел, но воздержался; в чужих домах лучше воду не пить, ведь здесь ожидались фашисты…

На рассвете стало холоднее, море слегка посветлело, и мы прибавили шаг. Ночью фашисты, очевидно, дальше деревни не продвинулись, но утром, не имея перед собой препятствий, продолжат наступление.

Вдали на шоссе показалась скала, под которой стояли наши машины. На фоне побледневшего неба стало видно, как на краю дороги нетерпеливо топчется Паскуаль. Моторы машин тихо гудели. Второй шофер сидел за рулем, а на заднем сидении, прижавшись друг к другу, крепко спали потерявшиеся Леон и Мануэль.

— Все-таки у них довольно крепкие нервы, — смеясь, заметил Артур.

Во второй машине по разным углам, хмуро погладывая друг на друга, сидели майор и Ретамеро. Они, видимо, не спали всю ночь, оба выглядели усталыми и злыми. Вырулив на шоссе, машины рванулись вперед и помчались, скрываясь от надвигающегося рассвета под тенью нависавших над дорогой каменных глыб.

В Мотриле задерживаться не стали. Советник Киселев тоже уехал в Альмерию. В комендатуре сказали, что резервные части уже заняли позиции в горах и на побережье. Когда мы достигли предместий Альмерии, солнце стояло уже высоко, становилось жарко. Среди первых домов несколько оказалось разрушено. Два дома еще дымились. На опустевших улицах обвалы кирпичных стен и битые стекла. Налет, очевидно, был ранним утром и вряд ли последним в такой безоблачный день. Бойцы отправились отдыхать, а нам предстояло устраиваться на новом месте.