Династическая политика императора Константина Великого

Иван Миролюбов Династическая политика императора Константина Великого

Рецензенты:

доктор исторических наук, доцент А. М. Сморчков (РГГУ)

кандидат исторических наук, доцент А. Д. Пантелеев (СПбГУ)

Введение

Правление императора Константина Великого (306–337 гг.) признается в науке временем окончательного утверждения домината – принципиально новой социально-политической организации Римской империи[1]. Наиболее яркая черта в политической жизни этого периода – превращение императора из «первого среди равных» (принципат) в абсолютного монарха (собственно, господина – dominus). Эта трансформация, берущая начало еще со времен появления института императорской власти, связывается с именами двух императоров – Диоклетиана и, как уже было сказано, Константина. Если опыты Диоклетиана в деле организации власти (создание четверной императорской коллегии – тетрархии) неоднократно привлекали внимание исследователей (в том числе – и благодаря своей уникальности), то деятельность Константина в этом направлении изучена значительно меньше. Аксиоматичным стало признание императора твердым сторонником кровнородственной династической модели[2], утвердившего

у власти представителей своего семейства, которые правили Римской империей еще 26 лет после его смерти[3] (337–363 гг.). Проблема организации Константином кровнородственной династии затрагивалась учеными, но специального исследования по этому вопросу проведено не было.

Династическая политика Константина, вынесенная в заглавие настоящей работы, являет собой сложный комплекс мер, направленных на формирование династии из членов императорской семьи. Ее понимание станет возможно после решения ряда задач. Это и степень усвоения Константином предшествующего политического опыта, в том числе императоров, при которых прошли его молодые годы, и причины, обусловившие выбор Константином модели кровнородственного династизма, и отношения внутри семьи, которая была одновременно инструментом и объектом династической политики, и, наконец, цель императора и степень ее реализации на практике. Соответственно, эти и смежные с ними вопросы в значительной степени определяют структуру работы, которой предшествуют также пространный экскурс по источникам, рассказывающим нам об эпохе Константина, и общие замечания о состоянии изученности вопроса.

Мы намеренно соотносим хронологические границы нашего исследования со временем жизни самого Константина (270-е – 337 гг.), так как, с одной стороны, необходимо учесть время его становления как политического деятеля, с другой – важно понимать, что после смерти Константина 22 мая 337 г. произошел политический кризис, в результате которого было убито множество родственников императора. Данный кризис, до сих пор не получивший в историографии точного определения[4], не отняв власти из рук представителей семьи Константина, тем не менее стал зримой чертой, подведшей итог династической политики императора, после которого руководство государством перешло в руки его сыновей. Их деятельность является отдельной темой для перспективного научного исследования.

Автор завершает настоящее введение словами благодарности. Исследование было написано автором по итогам обучения на кафедре истории Древнего мира исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова. Ее преподавательскому составу во главе с заведующим кафедрой д.и.н., проф. С. Ю. Сапрыкиным автор адресует благодарность за все полученные им знания и внимательное к нему отношение. Многими своими аспектами работа обязана вдумчивым и тонким замечаниям научного руководителя автора, д.и.н., проф. И. Л. Маяк (1922–2018 гг.). Во многом именно ее памяти эта работа и должна быть посвящена.

На всем протяжении работы над исследованием автора поддерживали его родители – А. А. Миролюбов и В. В. Миролюбова, а также его друг А. Г. Сергиенко. Особые слова благодарности автор адресует всем, кто прочел настоящее исследование на этапе его подготовки и высказал свои замечания, – В. П. Будановой, М. А. Ведешкину, П. В. Кузенкову, И. А. Ладынину, В. О. Никишину, А. Д. Пантелееву, А. В. Подосинову, А. М. Сморчкову, Н. Н. Трухиной. Конечно, далеко не все из них (особенно концептуального характера) удалось учесть при подготовке работы к печати. Однако автор хотел бы отметить, что многие из высказанных пожеланий являются серьезной пищей для размышления и основой для новых научных работ.

Источниковая база исследования