Династии. Как устроена власть в современных арабских монархиях

Ахиллесовой пятой кувейтской экономики являлся фондовый сектор. Он практически не регулировался законодательно — чиновники просто не понимали, как это делается. У них не получалось адаптировать иностранные законы к кувейтским реалиям. К тому же местные бизнесмены разбогатели — и обожали играть на бирже. В итоге образовалось два фондовых рынка — официальный, который не успевал за бизнесом, и неофициальный — абсолютно неконтролируемый, нестабильный и нелегальный. Последний расположился на рынке Сук аль-Ма-нах, где находилось здание Кувейтской международной инвестиционной корпорации. Его первый этаж сдавался под брокерские конторы.

Торговля акциями на Сук аль-Манах велась согласно арабским традициям. Кувейтские коммерсанты привыкли заключать сделки, основанные на доверии. Взаимных клятв и дружеских объятий хватало, когда товаром были специи, шелк или даже жемчуг — но не когда речь шла о миллионах долларов. Многие покупатели не имели денег и расплачивались чеками, на которых ставилась будущая дата. Каждый купец рассчитывал погасить долг вовремя и заодно нажиться на перепродаже акций. Опыта банкротства ни у кого не было. Кредитный пузырь рос не по дням, а по часам. Курсы акций ползли вверх — на 20 %, 50 %, а то и 100 % в месяц. Это, в свою очередь, привлекало еще больше покупателей. Власти закрывали глаза на Сук аль-Манах — и оттого всем казалось, что правительство спасет ситуацию, если что-то пойдет не так.

За 1980–1981 годы капитализация Сук аль-Манах увеличилась с $ 5 млрд до $ 100 млрд, но «живых» денег никто не видел. Все игроки ворочали виртуальными миллиардами, которые существовали только в их воображении — и на бумаге, без элементарных гарантий и какого-либо обеспечения. Коммерсант Джасим аль-Мутава, например, выписал чеков на $ 14 млрд — естественно, не владея подобной суммой и вряд ли представляя себе, как она выглядит. Европейцы и американцы, узнав об этих махинациях, впадали в глубокий шок — но кувейтцы советовали им не мыслить западными категориями в отношении арабского бизнеса.

В 1982 году объем сделок с акциями составил $6 млрд. Пиковая капитализация обеих кувейтских рынков — официального и неофициального — стала третьей в мире — после США и Японии. Иногда объем торгов на Сук аль-Манах превышал объемы Лондонской биржи.

Все это не могло продолжаться вечно. Сначала упали цены на нефть. Потом новый министр финансов Абдул-Латиф аль-Хамад заявил, что не будет поддерживать фондовый рынок. Наконец, 20 августа 1982 года один держатель чеков, выписанных Джасимом аль-Мутавой, забеспокоился — и принес их в банк, чтобы обналичить, не дожидаясь даты, указанной на чеке. Это противоречило обычаям — но не законодательству. Денег на счете аль-Мутавы, разумеется, не оказалось.

Акции десятков компаний вмиг обесценились — «Gulf Medical», например, рухнули на 98 %. Кредитный пузырь лопнул. Рынок обвалился.

В сентябре по распоряжению министерства финансов все держатели акций — 6 тыс. человек — предъявили к погашению чеки на 9*4 млрд динаров. Эта сумма превышала золотовалютные резервы эмирата. Все банки Кувейта заявили о своей несостоятельности. Среди лиц, предоставивших чеки, оказались министр торговли (который должен был контролировать Сук аль-Манах), депутаты Национального собрания и члены семьи Аль Сабах. Те немногие кувейтцы, которые не пострадали напрямую, пострадали косвенно — ибо экономика погрузилась в рецессию.

Правительственные меры были направлены на то, чтобы предотвратить новую катастрофу, а не смягчить последствия нынешнего бедствия. Сук аль-Манах закрыли. Нескольких чиновников судили, признали виновными в преступном попустительстве и расстреляли. Кризис пережил только один кувейтский банк — да и то с помощью государства. Сотни должников обанкротились. В общей сложности кувейтцы потеряли $ 92 млрд. Для того, чтобы реанимировать экономику, амир Джабер III велел впервые распечатать Резервный фонд будущих поколений и использовать деньги, которые принесла кувейтская недвижимость за рубежом.

Параллельно Кувейт налаживал отношения с арабским миром. Багдад регулярно создавал пограничные инциденты, дабы спровоцировать Эль-Кувейт на агрессию. Пока иракское руководство требовало от ас-Сабахов «вернуть» острова Варба и Бубиян, солдаты ломали указатели, несколько раз обстреливали кувейтских военных, а также незаконно проникали на территорию эмирата. Но Абдалла III, Сабах III и Джабер III игнорировал эти инциденты либо признавали их «незначительными». В 1973 году иракская армия затеяла «учения» у кувейтской границы — но свернула их под давлением других арабских стран.

Вскоре в Иране грянула Исламская революция (1979) — и политический ландшафт Ближнего Востока кардинально изменился. Теперь Кувейту угрожали шиитские клерикалы во главе с аятоллой Хомейни.