Династии. Как устроена власть в современных арабских монархиях

Исламизм был опасен как для Саддама и короля Хусейна, так и для других арабских правителей. В 1989 году Амман инициировал создание Совета арабского сотрудничества (САС) — куда, помимо Иордании, вошли Ирак, Египет и Йемен. Однако над САС смеялись — его называли «клубом должников». Война с Ираном закончилась, но ущерб, нанесенный иракской экономике, оказался слишком велик. И когда в 1990 году Саддам совершил вторую стратегическую ошибку — напал на Кувейт, — Иордания снова поддержала своего партнера.

18 июля 1990 года Саддам Хусейн обвинил кувейтского амира Джабера III в незаконной добыче иракской нефти из приграничного месторождения Румайла. В качестве компенсации Багдад потребовал списать свои долги в $ 14 млрд и заплатить еще $ 2,5 млрд. Джабер отказался. В августе иракская армия захватила крошечный Кувейт. Грянула война в Персидском заливе. Многонациональные силы во главе с США провели знаменитую операцию «Буря в пустыне» и восстановили независимость эмирата. ООН обрушила на Багдад санкции, в Месопотамии восстали шииты — и внезапно выяснилось, что Саддам не всемогущ. Его судьба была предрешена.

Пока Саддам сражался с врагами, Хусейна интересовали внутренние проблемы королевства. Впрочем, монарх не собирался проводить либеральные эксперименты. Весной 1978 года он учредил Национальный консультативный совет (НКС). Парламент, лишенный палаты депутатов, по-прежнему бездействовал — и предполагалось, что совет будет играть роль дискуссионной площадки. Иорданцы называли его «громоотводом» — ведь НКС никогда не критиковал монарха, но зато ругал оппозицию. Он «вызывал огонь на себя», ограждая короля от недовольства подданных. Тем не менее, с помощью совета общество «сбрасывало пар», снижало градус политического напряжения.

Абдельхамид Шараф — автор идеи НКС — являлся шестиюродным дядей Хусейна. Его семья покинула Хиджаз в составе свиты амира Фейсала в 1920-х годах. В 1945 году родители привезли шестилетнего Ша-рафа в Амман. Окончив Американский университет в Бейруте, юноша посвятил себя госслужбе. В разные годы он был гендректором «Radio Jordan», министром информации, послом в США и Канаде, представителем Иордании при ООН и руководителем королевской канцелярии. Он стоял у истоков создания иорданской Национальной галереи изящных искусств и первого в стране телеканала. Назначение Шарафа на пост премьер-министра было лишь вопросом времени — и вот 19 декабря 1979 года родственник монарха одновременно возглавил правительство, министерство обороны и МИД.

Прогрессивный Шараф ратовал за свободу слова, права женщин и охрану окружающей среды. Он собирался реформировать систему местного самоуправления, превратить НКС в креативную площадку для разработки инновационных проектов и учредить особый суд по коррупционным делам. Абдельхамид Шараф был преисполнен грандиозных планов — но ничего не успел сделать. 3 июля 1980 года он умер от сердечного приступа.

Без Шарафа НКС превратился в бесполезное сборище и был распущен. Иордания осталась без представительного органа — и тут монарх вспомнил о парламенте. Выборы могли привлечь новых людей в законодательную власть. В сложных ситуациях Хусейн предпочитал половинчатые меры — поэтому парламентская реформа не планировалась, а выборы касались только нижней палаты. Они состоялись в марте 1985 года. Женщины впервые голосовали наравне с мужчинами. Кандидаты представляли широкий спектр политических взглядов — при том, что партии в Иордании находились под запретом.

Новые депутаты приступили к работе, но шумные заседания не принесли результатов. Председатель правительства Зейд ар-Рифаи выдавливал из нижней палаты неугодных ему народных избранников. По иронии судьбы, ар-Рифаи — выпускник Колумбийского и Гарвардского университетов — оказался большим врагом свободы, чем его консервативные предшественники. Ар-Рифаи возглавлял кабинет четыре года (1985–1989) — дольше, чем кто-либо в истории Иордании, и в этот период Хусейн отстранился от политики. Он отдыхал на заграничных курортах, наслаждался жизнью и полностью доверял премьер-министру. Но экономика королевства ухудшалась, а коррупция — росла. Весной 1989 года в Иордании сорвало все «предохранительные клапаны» — начались массовые беспорядки.